Глава одиннадцатая
- Ты не оставляешь мне выбора – я буду жить с тобой! Ты же себя похоронишь до того, как тебе стукнет 28 лет. Ты себя гробишь и даже этого не видишь. У тебя в голове паранойя, которая удачно была занесена этим белокурым чудовищем!
- Заткнись! – прорезал Макс, - Просто заткнись. Марк, ты будешь жить со мной, когда меня одолеет безвозвратный маразм.
- Я о тебе, между прочим, забочусь!
- Правда? Марк у меня, сейчас все хорошо. Заметь это. Я чувствую себя стабильно и уже полторы недели не заглядывал в бутылку и пропасть! И мне не нужна домохозяйка или «Фрекен Бок», что в принципе, одно и тоже. Ты нихера не работаешь и только таскаешь баб. Достаточно того, что ты каждый раз во время вечеринок оставляешь свои характерные пятна на моем гостевом диване.
- Послушай: ты неделю назад чуть ласты не склеил, тебя ели вытянули. Ты должен завязать со всей этой херней, у тебя пока только один выход и в худшем случае, если ты не остановишься, он будет в небо.
- Да я знаю! Зато я видел свет в конце туннеля! – преподнес, экстравагантную новость Макс своему собеседнику.
- Ты че реально видел? Ну? И как? – сгорал от любопытсва собеседник.
- Да не было там никакого света в конце туннеля, идиот ты этакий. А знаешь, что самое обидное?
- Ну?! – торопил Марк друга.
- Что там вообще ничего непонятно – полная путаница! И сдохнешь ты, или будешь и дальше мерзопакостно поглощать воздух на этой земле – разницы нет! Только тут тебе могут сделать больно, а там нет! Вот и вся наука.
- Ты стал ранимым и впечатлительным. Тебе необходимо срочно отдохнуть. Еще немного и ты подашься, в какую-то секту. Я тебя знаю – ты можешь! Хватит!
- А ты чем дальше, тем все более становишься непоколебимым бараном и скучным неврастеником! Ты когда со своими девушками спишь, ты такой же скучный?
- Смешно! Чувство юмора тебя не подводит, развеселый ты наш!
Роль заботливого и причудливого друга выполнял ровесник Макса – Марк Стоянов, который был тоже весьма непростым по всем параметрам, молодым человеком. Его главная цель в жизни, в отличии от оной у Макса, было закадриить, как можно больше девушек и еще больше девушек поиметь. Марк вел за ними настоящую охоту. Он был волком среди целого стада овец, которые, так и манили его своей неприкосновенностью. Чем манил их Марк – сказать было довольно проблематично?! Но он их манил – это был истинный факт! Макс обожал Марка за две вещи: во-первых, тот, очень много понтовался с поводом и без него. Это настолько впечатляло Макса, что он даже посоветовал тому, поучаствовать в его пиар-компании, по продаже новых закусок для пива. Проект был обречен стать успешным, компания поднять целое состояние, Макса богатым, а Марк в очередной раз оказался сразу с двумя моделями – вот оно: ВЗАИМНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО!
Второе: у Марка не было особых принципов, и поэтому толкать Марка на необдуманные поступки для Макса было делом одномоментным. Они много говорили о жизни, и с их разговора выплывало три непоколебимые истины:
1. Миром правят деньги
2. Сиськи
3. Тупость
Марк, часто замечал, что в его жизни только две вещи его истинно радуют: девушки и деньги. У Макса таких вещей было значительно больше, и он этого никогда не скрывал, но истины оставались все те же.
- Знаешь, я когда-то женюсь! – утвердительно заявил Марк.
- Я тебя, когда-то побью!
- Ну, ты опять завелся! Не понимаю, как такой скверный характер может иметь, хоть что-то общее с женским нежным началом, как на тебя-то бабы только ведутся? - приговаривая эти слова, Марк, как будто испытывал в ту же минуту, это самое «нежное начало». – Ты же отталкивающий элемент для них. Посмотри только на себя…
- Мне похеру! Ведутся и точка.
Макс однозначно изменился. Марк этого, просто не мог не заметить. Он очень сожалел о такой непростой трагедии, которая произошла в семье Громова, но он все равно не понимал, что заставляет Макса упорно искать гибель за каждым углом. Марку даже в голову не могло придти, что его лучший друг, его пьяное светило всей жизни было пленником коварной сердечной боли и ишемической болезни головного мозга, которая упорно завоевывала клетку за клеткой в голове Макса. В отличии от Марка, который любую проблему оценивал, как необходимый способ для дальнейшего счастья, Макс, каждую проблему ненавидел лично и топил в упорном порыве пьянства и разгула. Все это его постепенно убивало, но не останавливало. Его собственная фантазия толкала парня на самые неадекватные идеи и размышления, который становились хитом на его работе. Довольно высоко приходилось платить, за каждый такой шедевр, современной культурной индустрии. Он был апатический революционер с воспалением души и сердца, которые от недостатка тепла, чаще вырабатывали желчь и гремучий яд внутри него. Последний, кто в нем смог разглядеть то самое сердце со всеми его изъянами и даже не ужаснуться - была Кристина. Она даже написала ему в открытке после очередного секс-забега: «Отпусти меня, а потом впусти. Будь рядом, когда надо быть. Будь в стороне и будь во мне. Победи меня, а потом отпусти. И залпом выпей до дна!», с подписью «Моему дорогому сердцу».
Однажды, на очередной выставке выставленной его близким приятелем и художником одновременно, Александром П., Саша, изобразил Макса со всеми тонкостями человеческого лица и типажом, который присутствовал в Максе, показав доселе не видимую глубину всего величия и ничтожества Громова. Искажало картину, только отсутствие сердца, которое было просто вырезано и валялось, где в стороне, вдали от Макса. Картина произвела на Макса очень глобальное впечатление. На выставке он очень долго смеялся над полотном и говорил, что сам не понимал, долгие годы, что в нем не так? Но теперь он знает. Этой же ночью, Макс рыдал как полный истерик и проклинал себя – таким большим было его горе, которое навсегда поселилось в его душе. Кристина много раз говорила, что Макс неизлечимый идиот, в том плане, что любой праздник он может превратить на траур, и любой траур на необыкновенное веселье. Это был он. Он был темной стороной луны для многих. И ДЛЯ СЕБЯ ТОЖЕ! Он всегда был непредсказуем и пьян, а о того был, просто, миной замедленного действия. Правда, было только одно, «НО»…Все с чудовищной силой ожидали этого взрыва – все ждали выхода клоуна на арену! Взрыва, этой самой, мины и много посыпаного дешевого кофнети на их грешные и глупые головы.

Глава двенадцатая
Мы сами выбираем свой путь. Сами ломаем и рушим все в себе и вокруг себя. Мы обязаны сами отвечать за свои поступки и сами обязаны платить по счетам. Таковы наши реалии. Не выполняя, хотя бы одно из них, ты рискуешь оказаться на обочине и только сожалеть, что не был раньше таким осмотрительным.
Макс не о чем не сожалел. Кристину он забыл. Работа не имела смысла. Все как всегда. Громову всегда казалось, что в жизни нет ничего постоянного, как временное. Именно временно мы идем на работу, чтобы подзаработать и остаемся там аж до самой глубокой пенсии. Выбираем себе девушку на неделю, а потом делаем ей предложение. Делаем проступок и потом всю жизнь ошибаемся, потому что когда-то не научились делать правильный выбор. В данном случае, человеческая натура – это необъятное место, которое имеет столь темные закоулки и места, о которых ты сам, порой и не догадываешься? Это как в доме: есть места где-то в саду, в кладовке, в гараже, которые ты так и оставляешь темной огромной стороной, чтобы лишний раз не пачкаться, да и не мучатся тоже. Ты уверен, что туда все равно придется заглянуть, но ты не знаешь когда? Не сейчас и не сегодня.
Макс старался заглядывать туда, как можно реже…ведь именно там пряталась его нежная и чувствительная натура, которая, почему-то не могла прожить не дня без этой самой нежности и любви. За исключением последнего от окружающего мира, ей приходилось любить саму себя. Макс давно вывел для себя весьма циничный, но в тоже время весьма практичный кодекс поведения себя в социуме: «Никогда не говори людям, что любишь их или не можешь без них. Во-первых, «любить» ты не умеешь; во-вторых, люди – это свиньи, которые так и норовят, почувствовав, что ты их пустил к себе слишком близко, обязательно нагадить. Не давай повода для критики своей персоны и никогда не упускай момент самому, сказать, что кто-то явно хуже тебя. Меньше говори о себе и никогда не говори о своих проблемах – их, как и тебя никто не поймет. Будь эстетом в любой ситуации: если унижать человека, то со вкусом, если критиковать, то многогранно, если пить и опускаться морально, то только в красивой обстановке и с парой элитных напитков». Говоря себе, что ты никогда не будешь услышан в этом обществе, многие бы явно расстроились, но не Макс.
- Сегодня в нашем клубе вечеринка. Идешь?
- Зачем?
- Макс, не тупи! Много красивых баб, халявная водка и веселье. Ты чего? – задирался Марк к своему другу.
- И еще халявное воспаление мозга, от всей этой назойливой компании придурков.
- Макс тебе, конечно, виднее! Но не прийти на такое пати – это самый большой грех за этот месяц! Сегодня в клубе будет Сашка со своей новой музой, которой он собирается посвятить свою выставку, ты просто обязан увидеть это «стерво». Макс тебе она понравится: ничего не понимающая студентка, какого-то ПТУ, которая по пьяни доказала нашему Александру, что его картины – это полный шедевр, но они требуют усовершенствования и нового веяния, прикинь?!
- Не хило! Ты уверен, что там будет, что-то стоящее? – усомнился на секунду Макс.
- Макс! Там будем мы, а это уже здорово! – тараторил Марк.
- Я подумаю! – кинул напоследок он.
«Подумаю» в лексиконе Громова означало только одно: «Я приду, но сделаю вид, что мне это не интересно». Макс, прекрасно знал ради чего он туда идет, и почему будет пытаться сделать вид, что это все не для него. Он заноза в заднице социума. Значит социум сегодня, особенно такой тупой и латентный, должен будет пожалеть, если Макс услышит очередную глупость и всего за несколько минут докажет, что когда распинали Иисуса, тот даже не догадывался, о подобных пиздоебах и засранцах, как они.
Макс знал о вечеринках все. Они однообразные, особенно в Киеве, они дорогие и весьма некомфортные. Говорить, там особо не с кем, заводить дружбу там тупо, а найти чистую и невинную девушку, которая хотя бы на йоту отвечала запросам Макса, в свете статоскопа нереально. Вывод – все это уже было, и все это он уже видел. Он придет туда неотразим, потому что так требует общество, чтобы, не дай Бог, их слабая нервная система не рухнула под его персоной. Он будет весь в пафосе, у него будет желанье хлопнуть сразу десять шотов водки и отмочить несколько шуток очередной зазнобе у барного приюта в стиле: «Твоя вагина и моя фантазия…Я думаю, мы идеально сочетаемся!». После чего, ее лицо сразу станет багровым и она просто уйдет. Там будет Марк, который весьма примитивно, но при этом очень эффектно оприходует несколько девочек в сортире клуба, перед этим завдивнув целый трактат о неописуемой красоте каждой, кто окажется на его пути. Еще одну отвезет к себе или же к Максу, и еще у нескольких возьмет номер мобильного. Эту книгу он уже читал, она надоела ему еще несколько лет назад.
We have made the presence obsolete.
What do you want?
What do you need?
We'll find a way,
when all hope is gone!
We've seen the fall of the elite.
Bury your life,
sink your disease.
We'll end the world,
when all hope is gone!

(Slipknot «All hope is gone»)
Эти строки были о них: о завсегдатых жителях ночной клубной жизни, которые не могли отличить черное от белого и были очень активными поклонниками всего, что делал Макс для них. Иначе бы они никогда не купили бы то, чем владеют сейчас, они были бы, просто пусты и голы. Только за это Макс предпочитал не бить их головой об барную стойку и не плевать прямо в лицо, когда видел, а делать это через свои лозунги и провокационные реплики. Они спускали тысячи честно заработанных их родителями денег ровно на две вещи: на клубы и на то, что Макс и его пиар-компания толкала ежеминутно каждому самому примитивному представителю человеческого рода. Они пили мировые бренды газированной воды, тем самым спонсируя вооруженные силы США для очередной военной акции на Ближнем Востоке. Они жрали таблетки килограммами, и занюхивали все это кучей белого порошка, который за копейки готовили где-то в Южной Америке или в том, же Афганистане, семьи, которых, просто дохнут с голода и для которых, спекулируют еду за огромнейшие деньги. Пока они ночами топтали дэнспол какого-то захудалого ночного стойла, вокруг умирали, воевали и делили нефте-доллары сверхдержавы. На большое, люди подобного сорта не годятся – генетический мусор, который появляется по ночам в тех же клубах и веселых ресторанчиках на очередном ланче в центре столицы. Люди, чьи интересы с радостью покупаются и продаются через рекламу, и раскручиваются в соцсетях – они весьма интересный фонд для вкладывания в них копеек и получение миллиардов. Макс их боготворил. Они его все!
- Ты все-таки пришел?! Ура! Наконец-то, мы с тобой покажем здесь, что к чему! – завелся при виде своего друга Марк.
- Расслабься! Сегодня не мой выход! – отрезал Макс.
- Макс, ты меня огорчаешь: что за fashion. Опять black ‘n’ purple! Ты просто ненормальный. Ты еще и поддатый!
- Не мог же я придти на вечеринку, предварительно не подготовившись! Смешно, не правда ли? – ответил Макс.
- Что именно Макс? Что?
- Да все, Марк – ВСЕ! Эта уродская обстановка – она просто гипнотизирует. Здесь все сделано, через то место, которое берегут во всех американских боевиках, которые, я, кстати, очень ненавижу!
- Быстрее бы пришел Саша и его муза, а то ты уже успел меня достать! - сразу сьехал с темы Марк, видя как быстро, накаляет сам себя его лучший друг.
- Ладно, я пойду посмотрю на здешний контингент, а ты свисни, когда явится наш «Ван Гог».
- О’кей! – не глядя на Марка, крикнул сквозь громкую музыку Громов.
На счет контингента, то смотреть здесь и впрямь было особо не на что! Обыденная масса набитых гламуром и глянцем, обыденных людей, которые делали вид особо важных персон. Каждый из парней пытался стать центром вселенной среди всех, каждая девушка – главной Афродитой среди остальных. Они были смешны и нелепы, особенно, когда смотрели друг на друга через свои очки Palaroid и Calvin Klein. Они готовы были бы убить друг друга, дабы заполучить место фаворита или фаворитки вечера. Среди них не было ни единого интеллигента или человека, хотя бы отдаленно походившего на интеллектуала. В этом месте подобных людей настолько же сложно представить, насколько и парад гомосексуалистов и прочей дряни на главной площади в Тяньмене. Умные люди говорят, в подобном случае - ПАРАДОКС!!! Все они больше напоминали однородный промежуточный этап этой жизни. Бесполезной жизни. Все о чем они говорят – это переваривают очередное взорвавшее видео в инете и последние новости в «ВКонтакте», их разговор построен ровно на тех фразах, которые они добыли из глубин интернета и прочей ерунды. В данном случае, Макс, особенно недолюбливал, тех, чей говор превращался в суррогат сленга и дебелизма по своей сути.
Были, правда, еще и те, кто в стороне вкушали сладкую жизнь не мешая вышеупомянутой подкасте отрыватся. Они были скромны и даже, в чем-то еще более, нелепее, нежели вся эта нагламуренная свора, поскольку они пытались именно и подражать этой самой своре. Без малейшего понятия зачем или почему?! Для таких, Макс впихивал все то, что не купили и забыли купить «золотые парни и девушки». Макс им даже чем-то сочувствовал, ведь он тоже был таким, неуверенным и скованным по рукам и ногам юношей, который в страхе поднять бучу среди этой толпы аккуратно пытался себя вести каждый раз, когда приходил в такие места. Теперь время дало фору не только ему, но и его характеру. Теперь обычно все так: Макс посылает всех «нахер» и они, как тупые бараны пялятся на него в попытке разобрать, что происходит. Однажды даже Макс, будучи уже весьма навеселе, оскорбил, какую-то юную-глэм особу заявив: «Я лучше, останусь евнухом, чем пересплю с тобой. Твое тупое лицо вызывает у меня, только защитную реакцию». Макс, тогда здорово оплошал, но зато дал четко понять: «Авторитетов для него не существует! И не будет». Все это, конечно, лирика. Макс никогда не приходил и не начинал ломать и рушить в попытке испортить всем праздник, просто, когда в его глазах пролетала очередная глупость, он был просто готов порвать, того, кто ее сеет – этакий Робин Гуд, нашего времени. Робин Гуд нашего сознания. Без этой черты невозможно представить Макса Громова. К этой черте нечего было прибавить…Он был тем, кого не любили. Они были теми, кого он ненавидел. Таковы были правила на их поле битва, где Макс был один в поле воин…