Глава 15
Я наконец закончил вбивать последних пару гвоздей и крыша была готова. Наш с Юми дом был почти готов.
Это утро наполняло меня чем-то щекотливым. Такое чувство часто бывает когда знаешь наверняка о том, что желаемое еще немного и будет в твоих руках. Ты сможешь пощупать его, повертеть в разные стороны, почувствовать его форму, сравнить ее с той которую вырисовывал в своих мыслях и радоваться от того, что эта форма оказалась намного лучше выдуманной.
Юми рано ушла на работу, к тому же у нее ночная смена. В больнице в последнее время не хватает персонала и она какая-то измученная. Видно, что она устала морально от всего этого напряжения, намного больше чем физически. Я старался справляться по дому, чтобы у нее было место, где можно спрятаться, отдохнуть, подумать или же просто ничего не делать, где от ничего неделания не бывает фатальных последствий.
Я неспешно спустился по лестницы, ступени приятно скрипели. Я остановился чтобы несколько раз потрогать на сколько гладкие перила. Сняв рабочую одежду и аккуратно сложив, бросил в дырку в стене похожую на ящик, кто смотрит американские фильмы, поймет о чем я. Другими словами мусоропровод для грязной одежды. Некоторые люди не задумываются, что происходит дальше, а я вот посвящен в эту ужасную тайну. Кто-то один из всей семьи, обычно это мама, спускается в этот страшный подвал, можно сказать потайную и зловещую комнату и нажимает кнопки чудоаппарата. И вуаля! Чистая одежда оказывается аккуратно сложенная, выглаженная и пахнущая в шкафу.
Я не знаю почему я задумываюсь о подобных вещах, скорее всего это нормально, в зависимости, конечно, какие границы у моей нормальности.
Прежде чем покончить с крышей, я еще успел встретиться с ранней утренней прохладой и щадящими солнечными лучами, мне было легко и было чем дышать. Я не ходил на работу, решив что без меня там ничего не развалится. У меня была небольшая строительная компания, я доверил ее руководство своему заместителю Лари. Он отлично справлялся, иногда даже лучше чем я. Он был фанат своего дела, а я по сравнению с ним просто любителем. Я больше любил строить, а не только чертить планы и говорить с заказчиками. Мне нравился сам процесс. И в этом я был профи. И в этом случае я уже становился фанатом своего дела, а Лари любителем. Сколько его помню, он ни разу не взял в руки молотка. Разные предпочтения, разные призвания, разные люди до безобразия похожие друг на друга.
Я осмотрелся и мне понравилось то что я увидел. Дом был построен по задумкам Юми. Все абсолютно было так как она хотела, вплоть до чашек. Я даже удивились сам себе, что не внес ни единой поправки и что мне все тоже безумно нравилось. Я был как говорится в своей тарелки.
Я достал из холодильника большую бутылку холодного зеленого чая и сделал пару глотков. Включил радио, позволив случайным мелодиям дополнить это утро. Пожарил себе бекон, нарезал салат большими кусками, включил кофейную машину и по кухне разлился аромат итальянского кофе.
Мне вспомнились моменты поездки в Рим. Лия варила кофе каждое утро и приходила с подносом в спальню. Ее кожа была пропитана этим запахом. Гуляя с ней по римским улицам в каждое прохладное и ранние утро, изо всех окон можно было почувствовать разнообразные ароматы. Мне вспомнилось, как мы ели пиццу в постели и дни напролет смотрели артхаусное кино Бергмана, Ким Ки Дука, Джармуша, Кустурицы и других менее известных режиссеров. У нас не было поводов расставаться, конечно кроме одно факта, я изменил ей, при этом круто изменив ее жизнь. Правда я не знаю в какую сторону жизнь ее изменилась. Единственное что помню, так это боль в ее глазах и мое отвращение к себе, мое призрение к себе. Я был безмерно глуп и глупость эта до сих пор пытается прорезаться. Нет она не проявляется в жажде к приключениям, она проявляется в том, что я не достаточно умен чтобы это исправить.
Мне вспомнилось задумчивое лицо Лии, когда она принимала ванну, а я резал дыню пританцовывая под французский шансон (не знаю почему именно французский и именно в Риме). Вспомнилось как она улыбалась заметив, что я наблюдаю за ней, она стеснительно закрывала лицо волосами. Она так всегда делала когда смущалась. Мне так спокойно было рядом с ней.
Я подошел к окну которое выходило на задний двор. В гамаке были листья и забытая книжка. Скорее всего это очередной том "В поисках утраченного времени". Я решил еще раз перечитать. Пруст напоминает мне сундук, в котором я его нашел в одной из квартир, в которой нужно было сделать перепланировку. Они лежали в древнем с полинезийским орнаментом сундуке, в полной тишине и темноте ожидая пока их кто-то заберет. Как оказалось это были оставленые или забытые книги предыдущих владельцев, которые переехали жить в Европу и видимо книги это было последнее что они решили забрать с собой. Не знаю, может им даже было немного грустно, что придется их оставить. Новым владельцам они вообще не нужны были, поэтому я забрал их себе. Тем более я давно мечтал прочитать в оригинале рукописи Пруста и это был бы большой плюс к моей практике с французским.
На заднем дворе было так спокойно, что я решил выйти и съесть там свой завтрак. На довольно высоком заборе я заметил кота, который вылизывал себя в странных позах и из-под лба посматривал на меня. Пока я ел свой завтрак кот так и сидел на заборе и не прекращал себя вылизывать. Я перелистнул страницу и продолжил читать. Мне было приятно осознавать, что мой французский достаточно хорош, я понимал все и даже прочувствовал всю тонкость написанного, я не пропустил эмоций, что часто бывает когда читаешь книгу на иностранном языке.
Когда я вернулся в дом, то на автоответчике было сообщение от какой-то рекламной компании, парочка от поставщиков строительных материалов, одно от Кавору, который хотел встретиться, потому что на пробежке ему не удалось со мной поговорить и одно от Юми, которая просила меня хорошо позавтракать, хорошо провести день и помнить о картинах которые я должен был доставить.
Да именно те картины, которые были куплены Лией. Да именно той самой Лией которую я начал слишком часто вспоминать. И абсолютно не чувствовал угрызения совести по отношению к Юми. Я не расценивал это как измену. Мне впервые в жизни было так легко от того, что я делаю, о чем думаю. И мне не нужно было при этом уничтожать самого себя.

Я принимал душ дольше обычного, оделся в новый костюм, как говорил Кавору „последняя отрыжка моды”. Но как бы это ни звучало, костюм сидел на мне шикарно, я даже сам себе понравился. Если бы я был геем, то непременно бы в себя влюбился. Я долго смотрел на свое отражение в зеркале и понимал, что я ни о ком не вспоминаю, я не рассказываю в своих мыслях о своих друзьях, горячо мной любимых. Я не забыл о них, просто скорее всего сейчас мысли о них не такие болезненные. Те феромоны переполняющие меня, просто были глушителем для моих страхов, которые были пулями ранящими меня и не дающими шагать дальше полностью расправившись.
Я на некоторое время смог оставить своих друзей в покое и быть для них менее эгоистичным, дать возможность Джибо не чувствовать себя взаперти и бросать насильно в тот мир, который был создан не ими. Но мой эгоизм говорил и думал иначе, он был слишком самоуверен в том, что им нужно, не зная что нужно мне.
Я хорошо позавтракал, после того как съел целую тарелку бекона с крупно нарезанными овощами, я принялся доедать торт с черносливом и выпил почти литр лимонного сока. Я можно сказать переел, но все было настолько вкусным, что я даже не заметил как перепрыгнул норму. У меня такое редко случается, я когда вот так вот по особенному нервничаю, мне все кажется вкусным, даже то, что я терпеть не могу, к примеру полу зажаренные бифштексы. Я даже не заметил что нервничаю, хотя обычно замечал это.
Упаковав две картины, я аккуратно поставил их в салон машины, вернулся в дом за солнечными очками и одев их посмотрел в зеркало и улыбнулся сам себе.
Набирая номер я смотрел на экран на эти огромные цифры и не верил, что они дозвонятся по адресу и трубку возьмет тот человек который мне нужен. Услышав гудки я почему-то снял солнечные очки и поправил в зеркале прическу.
-Лия?
- Да.
- Это Марис.
- Я узнала тебя мой ....,- и Лия замолчала.
Я знал что она хочет сказать, как она хочет назвать меня. Я помню этот тон голоса, когда она говорила со мной с особенной нежностью. Ее слова тянулись так будто она жить без меня не может, будто когда меня нет, она не дышит, будто она постоянно задыхается, так плохо ей было без меня. Я почувствовал это снова. Мне очень понравился этот момент, даже если никогда уже не повторится.
Лия помолчав немного, сказала мне адрес, куда я мог доставить картины и спросила могу ли я с ней пообедать. Я согласился почти сразу. Почему почти сразу? Потому что я молчал в ответ на ее предложение и это выглядело так будто я опять ее мучаю, но это только выглядело так. Я просто не верил тому что услышал. Все шло будто по одному из моих сценариев, которые я себе представлял в то время, когда оставлял всех на втором плане.
Мне пришлось объезжать из-за огромной пробки, что заняло немного больше времени, чем я рассчитывал, но я все равно приехал вовремя. Место куда мне нужно было доставить картины - это была огромная фармацевтическая компания. Охранник позвонил и назвал кому-то на другой конец провода мое имя и по какому поводу я приехал. Этот „кому-то” оказался молодым пареньком со смазливым личиком и белоснежной улыбкой до ушей. Он попросил последовать за ним, я можно сказать покорился его вежливости. По сравнению с ним, я был похож на бурого медведя, чувствовал себя огромным и неуклюжим. Но все равно держался молодцом и был весьма представительным. Я это понял, когда он оценил мой костюм и как-то по особенному изменилось его выражение лица, мол одобряю такой стиль. Я занес картины в кабинет и установил их на стене в тех местах где было отмечено крестиком. Когда закончил с монтировкой, сложил все инструменты и сделала пару шагов назад. Я первый раз делал что-то подобное в дорогом костюме, странное ощущение скажу я вам. Я осмотрелся и мне понравилось, как эти картины дополняют общий вид и заодно посмотрел не испачкался ли я. К моему удивлению, на костюме не было ни пылинки, будто я вообще ничего не делал и сидел в стерильном коконе. Молодой парень преставившийся Марселем осмотрелся и обстановка, видно было, пришлась ему по душе. Он крепко пожал мне руку, чего я никак не ожидал от такого хрупкого и еще можно сказать молочного тела.
Так мы расстались с ним я подумал о том , что он на самом деле крепыш, а он скорее всего подумал о чем -то своем чего я знать не могу. Вот так я и ушел, не зная о его мыслях, так же как и он остался не зная о моих. Выйдя из огромного здания и посмотрев вверх на тот этаж, где я только что находился, я почувствовал сжатие в животе, как перед первым прыжком с парашютом. Немного постояв среди прохожих, я осматривал их лица и было так необычно, что так много людей с множеством судеб. И какого они мне все напоминают? Я ведь не мог знать каждого из них. По крайней мере в рамках моего сознания. Некоторые отвечали на мой наглый взгляд злостью, некоторые недоумением, некоторые с отвращением смотрели на меня. Что может значит последняя эмоция? Я был довольно-таки приятной внешности. Почему отвращение? Неужели нарушение чего -то привычного может вызвать отвращение? Поэтому это действительно удивило меня и мне захотелось обсудить это с Лией.
Я осматривал лица прохожих и вертелся как юла глазея на все вокруг. Это был странный, но особенный день. Через дорогу играл музыкант на контрабасе, в парке в метрах пятидесяти от музыканта танцевала девушка в желтом платье. У нее были шикарные черные волосы до пояса и ее движения напоминали, что-то среднее между кантемпом и балетом. Немного правее от танцующей девушки и уже на двадцать метров ближе к музыканту играющему на контрабасе стояла группа монашек и в их лицах я не увидел чего-то святого, они словно притворные грешники склонили голову скрывая свои пороки под длинными рясами. Они будто ищейки, что-то ищут в этом мире, сами не понимая что. Возле монашек в метрах десяти стоял паренек с огромным фингалом и подергивал цепи висящие на джинсах. В метрах ста от паренька немного левее от монашек и прямо по курсу на танцующую девушку стоял грузовик и мужчина сомнительной внешности сидел в нем жуя жвачку и делая плевки на асфальт практически на головы прохожим, которые смотрели на него с отвращением, но ни один не набрался смелости сделать замечание. Этому миру проще искривить лицо, чем выдавить из себя действия. Это факт.
Я крутился и наблюдал за всем что происходит. И возможно, когда я уехал подальше от того места то, что-то изменилось, может даже случилось что-то плохое, а может очень хорошее и светлое.
Это был странный и особенный день. Еще запомнился запах заваренного крема и латте, скошенной травы и свежие политых цветочных клумб, горячего асфальта и множества парфюмов от самых модных брендов, которые я запомнил и никогда уже смог отпустить.
Закончив осматривать лица я одел солнечные очки и сел в машину. Я прослушал внутреннее радио между авто водителями, чтобы знать как объезжать пробку которая со временем стала еще больше и как выяснилось образовалась из-за крушения нового моста, который открыли пару недель назад. Конструкция, как оказалась имела какие -то детали из бракованной партии. К счастью, как сообщал голос из радио, никто не пострадал, потому что обвал произошел утром перед тем как мост открылся для приема огромной массы движущегося железа. От этого день показался мне еще лучше и я со спокойной душой завел мотор.