1| 2| 3| 4| 5|6|7|8|9|10
44
с горячей водой и в придачу с содержательными разговорами. Со временем друзья оставили его в покое, привыкли и даже начали обращаться за советами, потому что совершенно не умели вести себя с девчонками. У них возникали трудности даже при знакомстве, не говоря уже о чем-то другом.
Вот таким был Сергей Захаров к началу нашего повествования.
Несмотря на довольно трудное детство, Сергей очень любил свою мать, просто боготворил ее и во всем слушался. То, что у них случались ссоры – так у кого их не бывает. Они все равно быстро мирились.
А сейчас у Сергея в голове засела Сандра, он очень ее хотел, и то, что добиться ее было трудно, только добавляло ему интереса, как на охоте. Сандра просто больше не приходила в их дом, как же ее добиваться? А придумать какую-то причину и пойти к ней домой – так вдруг получишь от ворот поворот, тогда дальнейшая связь станет вообще невозможной. Однажды Сергей не выдержал и сказал Ксении:
-Мама, ты пригласила Сандру на свой день рождения?
-Еще чего не хватало, - ответила Ксения, - зачем она мне нужна?
-Мне нужна, - сказал Сергей.
-Ну, так и иди к ней, никто тебя не держит.
-Мама, ты же неглупая женщина и прекрасно понимаешь, что я не могу к ней пойти.
-Вот видишь, чуть что – сразу мама, и шагу без меня не можешь ступить. А когда я прошу тебя что-нибудь сделать, так ты ерепенишься.
-Мамуль, для тебя – все, что угодно, только пригласи, ладно?
Раздался звонок в дверь – пришла крестная Сергея с набитой сумкой. Та самая крестная, с которой у Сергея были длительные отношения и которая ему уже порядком надоела. Это была миниатюрная блондинка с голубыми глазами, довольно привлекательная. Кроме хорошего тормозка она принесла еще и бутылку вина. Сергей пообедал с ними, но пить не стал, ушел в комнату и притворился, что спит.
-Что это с ним? – спросила Люда.
-Да не обращай внимания, - ответила Ксения, приболел немного. Хорошо, что он не сидит с нами, хоть поболтаем о своем, о женском.
Они болтали и пили вино, но Люде было неинтересно за столом без Сергея, не за этим она сюда пришла. Было странно, что он за ней не ухаживает, не делает комплименты. В конце – концов она сама пошла к Сергею, опустилась рядом с диваном на колени, легонько дотронулась до его плеча и тихо позвала:
-Сережа…
Он шевельнул плечом, сбросив ее руку:
-Люда, я сплю.
-Сережа, сделай мне массаж.
45
-Да какой массаж, говорю же, что сплю.
Ксения это услышала и позвала Люду на кухню:
-Порежь вот огурчиков.
А сама пошла к Сергею, закрыв за собой дверь.
-Ты в своем уме? Людка вон сколько всего притащила, а ты ее прогоняешь.
-Ну и что, не хочу я.
-А жрать хочешь? – злобно зашипела Ксения. – Что-то я не видела, чтобы ты от обеда отказывался. Еще как наворачивал Людкин тормозок!
Сергею не хотелось ссориться, он вообще пребывал в каком-то благодушном настроении и поэтому ответил довольно миролюбиво:
-Мам, ну не стоит у меня на нее.
-А на Сандру стоит?
При одном упоминании имени Сандры у Сергея мурашки побежали по телу.
-Ладно, -вздохнула Ксения, - приглашу я ее на день рождения, только побудь с Людмилой.
-Правда, мамуль?- подскочил Сергей. – Наконец-то!
Он легко поднял Ксению и закружил по комнате.
-Да правда, правда, только смотри, чтобы с Людмилой было все нормально. И поставь меня, а то уже голова кружится.
Ксения вышла на кухню и сказала Люде только одно слово: « Иди». Люда упорхнула, а Ксения удобно устроилась с книгой, положив ноги на табуретку. В руке сигарета, рядом бокал вина – чем не жизнь? И работать не надо. Если бы еще одежду приносили да коммунальные услуги оплачивали, вообще было бы хорошо. Она совершенно не обращала внимания на характерные звуки, которые начали доноситься из комнаты. А Сергей от радости, что скоро увидит Сандру, так воодушевился, что оттрахал Люду по полной программе, чего уже давно с ней не делал и чем оставил ее в полной уверенности в их прекрасных отношениях.
Восьмого мая у нас на работе опять не было заметно никаких приготовлений к празднику.
-Что, новый сюрприз? – спросила я у Ленки.
-Ничего не знаю, - пробормотала она, зарывшись в бумаги.
Я наклонилась к ней и легонько встряхнула. Ленка тупо уставилась на меня, потом ее взгляд стал осмысленным:
46
-Нет, честно, не знаю, вот тебе крест на пузе, - она перекрестилась.
-Тогда я ничего не понимаю, - сказала я, но Ленка уже вся была опять в своих делах и только пожала плечами.
Дверь в наш кабинет была открыта, и я увидела, как к директору прошел какой-то мужчина. Сначала доносился их глухой разговор, а потом они закрылись в кабинете на ключ и не выходили оттуда часа два. А во дворе, естественно, наши рабочие собирались отмечать праздник. Отмечать, конечно, не во дворе, но собирались. Они прислали к нам гонца спросить, пойдем ли мы с ними. А мы не знали, что делать, ведь если уйдем, директор обидится. Если он, конечно, собирался с нами отмечать праздник. Поэтому мы просили мужиков немного обождать. В конце – концов нам самим надоело ждать неизвестно чего, и мы собрались. Я положила на свой стол большой лист белой бумаги, прямо во весь стол, и написала губной помадой: « С праздником!» И мы ушли. Мужики ждали нас за воротами, чтобы не увидел директор, и повели на те заброшенные улицы, где уже никто не жил. У них там было свое место, со всех сторон скрытое кустами. От предприятия не очень далеко, удобно. Кроме мужиков с нами была еще одна женщина, Люба, рабочая по выпуску кафельной плитки, остальные – полностью мужской коллектив. Если директор возил нас прошлый раз к цветущим черешням, то здесь со всех сторон цвела сирень с умопомрачительным запахом. Шашлыков, конечно, не было, но мужики хорошо скупились в магазине рядом с нашей автобазой. Этот магазин, вероятно, по три плана давал за счет наших работников, особенно в ходу было спиртное. Сколько уж раз жены приходили и ругались с продавцами, что здесь остается половина получки, а продавцам, конечно, наплевать. Они, наоборот, даже в долг давали нашим работникам, почти на каждого было заведено « питейное дело». А когда мужики после зарплаты расплачивались, да опять брали, чтобы обмыть получку, то, естественно, что же там оставалось нести домой? Уж сколько раз и директор ходил в магазин ругаться – бесполезно. Единственное, на что они пошли – это не продавать нашим водку в рабочее время. Но на сегодня это правило не распространялось – перед праздником короткий день, так что было полно выпивки. Ради нас мужики набрали и закуски, примитивной, конечно: колбаса, сырки, консервы, в общем, чем богат наш магазин. Но в хорошей компании все кажется прекрасным. Я вообще-то не знаю, зачем они нас приглашают с собой, мы ведь все по парам, и им никакого нет интереса: Ленка с Орловским, он тоже у нас работает, Ленка его специально сюда устроила под свое недремлющее око; я с Соболевским, Люба со своим мужем, он работает у нас слесарем. Да еще и мы никогда не сбрасываемся с ними: мужики хорошо зарабатывают и все оплачивают сами. Ну и ладно, это их проблемы.
Погодка удалась на славу, было тепло, солнышко светит, птички поют –
47
красота. Мужики наши при нас пытались не ругаться, если кто-то что-то и сболтнет, сразу сам себе рот закрывает рукой и говорит: « Ой, это самое…» Мы так расслабились, разлеглись на траве, что и домой не хотелось идти. Вдруг один наш водитель, отлучась в кустики, вернулся с большой охапкой сирени, разделил ее пополам и вручил нам с Ленкой. Что тут началось! Все повскакивали и помчались за цветами, причем соревновались, кто больший букет принесет. Слава Богу, Любе тоже догадались поднести. Так что шли мы домой с такими букетами, что нас самих из-за них еле было видно. А идти до остановки далековато, мы еле ноги переставляли. Наконец добрели до асфальта.
-Все, - сказала я,- больше не могу, надо где-нибудь посидеть.
Ленка уселась прямо на бордюр, а я не захотела. Мало того, что на природе валялись в траве, так еще тут надо вываляться в пыли. Тогда на бордюр сел Соболевский и предложил мне свои колени вместо стульчика, с чем я с радостью согласилась. Только я села, вдруг Ленка как закричит:
-Сандра, директор!
Я подскочила, но было уже поздно. Где он только взялся! Летел, как сумасшедший, на своем « Мерсе», сам за рулем, и со всей силы затормозил возле нас. Как гаркнул через открытое окно:
-Александра!
А я не нашла ничего лучшего, как подойти к нему, протянуть цветы и сказать:
-С праздником, Борис Михайлович!
Он оттолкнул мою руку, цветы тут же рассыпались по мостовой. Он как газонул с места, машину даже занесло на повороте.
-Ну, все, - сказала я, - мне хана.
Мы побрели к остановке, дождались автобуса, приехали к Ленке домой – все это как во сне. У Ленки опять сели за стол, и мне захотелось напиться. « Он меня уволит», - все время повторяла я.
-Странные какие-то у вас с директором отношения, - сказал Соболевский. – Вот сколько здесь работаю – ничего не пойму. У вас, вроде бы, ничего нет, и в то же время есть что-то такое, неподвластное уму. Моему уму, по крайней мере.
Я чуть не разрыдалась, сдержалась невероятным усилием, хотя слезы все равно покатились.
-Замолчи, - зашипела на него Ленка, - не твое дело.
-Как это не мое? – возмутился Соболевский.
-А вот так, давайте лучше выпьем.
И мы начали выпивать, и я наклюкалась, и осталась у Ленки ночевать как всегда на своем диване в кухне. Дианы не было дома, она эти дни была у Витальки, так что я свободно распоряжалась своим временем.
48
Соболевский тоже остался, он пытался было ночью ко мне полезть, но я его оттолкнула. Это была единственная ночь, которую мы с ним провели без секса. Он все гладил меня по голове и утешал, а я всхлипывала, пока не уснула у него на плече.
На следующий день я проснулась от звонка в дверь. Подскочила, хотела бежать открывать, но тут вспомнила, что я у Ленки. Пускай сама открывает, мало ли кто там пришел. Ни Ленка, ни Орловский тоже не вставали, дрыхли без задних ног. Наконец встала дочь Ленки, Катерина, и с возгласами: « Что, я всегда должна открывать? Хоть бы совесть имели!» - открыла дверь. Вошла Татьяна, подруга Ленки, вся наряженная, надушенная. Заглянула к нам на кухню, сказала: « Понятно», заглянула в комнату:
-Слушайте, вы что, с ума посходили? Праздник же, а вы валяетесь, - и принялась тормошить Ленку с Орловским.
-Танька, отстань, - бормотала Ленка. Потом все-таки встала, вся всклокоченная, прибрела к нам на кухню, сразу полезла в холодильник за водой.
-Вот черт, хоть бы минералка была, - сказала она.
Соболевский как глянул на нее, так и закатился со смеху.
-Что? Чего ты? - сказала Ленка и осмотрела свою ночную рубашку. Потом поняла.
-На себя посмотри.
-Вот ни за что не подумал бы, глядя на тебя на работе, что ты можешь быть такой, - продолжал Соболевский.
-Заткнись, - сказала Ленка.
-Хватит вам препираться, - вмешалась Татьяна, - вы идете на парад, или нет?
-Да какой там парад, - сказал Орловский. Он тоже пришел на кухню и начал заглядывать в холодильник, под стол и за диван.
-А что, у нас ничего не осталось?
Везде валялись только пустые бутылки.
Татьяна так и ушла, ничего от нас не добившись, а мы потихоньку начали раскачиваться. Сначала привели себя в порядок, потом Ленка отправила Орловского выносить мусор, а Соболевского заставила пылесосить, я начала мыть посуду, а сама Ленка быстренько приготовила легкий суп, такой себе бульончик, очень хороший на второй день после выпивки. Сели, позавтракали, опять перемыли посуду и сидим.
-Нет, так не годится, - сказал Орловский.
-А что ты предлагаешь? – сказала Ленка.
Соболевский начал рыться по карманам, нашел деньги, положил на стол.
-Что ты их ложишь? – сказал Орловский. - Сходи в магазин.
-Нет, только не я.
49
-И не я, - добавил Орловский.
-На что вы намекаете? – вмешалась я.- Чтобы я шла в магазин, что ли? Не пойду.
-Ну, как хотите, - сказала Ленка, начала готовить нормальную закуску, выставлять на стол и красноречиво смотреть на мужчин.
-Не издевайся, - сказал Орловский.
-А я что? Я ничего, - ответила Ленка.
Соболевский с сигаретой подошел к окну и начал выпускать дым в форточку.
-О, сейчас! – воскликнул он. Он отдернул тюль, открыл окно и высунулся по пояс. Мы тоже подошли к нему и начали выглядывать. По аллейке под домом шел старичок, ветеран войны, с медалями и орденами на груди. Он грустно наклонил голову и смотрел себе под ноги, а в руках у него была литровая бутылка водки. Он шел и размахивал ею, держа за горлышко.
-Папаша! - крикнул Соболевский. – Батяня!
Старичок поднял голову:
-Это Вы мне?
-Конечно, Вам. С праздником!
-Спасибо, - ответил тот. – Вас тоже.
-А куда Вы идете? – продолжал Соболевский.
-Домой.
-Так заходите к нам праздник отмечать.
-Правда? – спросил старичок.
-Конечно, - закричали мы все хором. – Заходите!
-А куда?
-Квартира тридцать восемь, обойдите дом с той стороны.
-Вы действительно серьезно приглашаете?
-Серьезнее не бывает. Заходите.
Старичок пошел за угол дома.
-Вот видите, как все просто, - сказал Соболевский.
Мы начали его расхваливать, а Ленка вышла на площадку и начала выглядывать в лестничный пролет. « Сюда, сюда», - говорила она.
Вошел старичок невысокого роста, Ленка провела его к нам на кухню, где уже был накрыт стол. Оказалось, что зовут его Иван Степанович. Ленка его усадила.
-А может, Вам супчику? – спросила она.
-Если можно, - ответил Иван Степанович, - я давно уже горячего не ел.
Ленка положила ему большой кусок мяса в тарелку с супом.
-Ой, что вы, - смутился Иван Степанович.
Оказалось, что живет он один, жена умерла, а дети разъехались, вот не с кем даже праздник отметить.
50
Орловский разлил водку, мы все встали, подняли рюмки, и тут Ленка запела, а мы подхватили:
-Этот день Победы порохом пропах,
это праздник с сединою на висках,
это радость со слезами на глазах.
День Победы! День Победы! День Победы!
Иван Степанович расплакался и вытирал слезы руками. Ленка его обняла, приговаривая: « Да Вы кушайте, кушайте». Потом она полезла в холодильник, вытащила оттуда кастрюлю и начала разогревать содержимое. Оказывается, у нее были голубцы, а она нам их не давала ни вчера, ни сегодня. Она положила голубцы на тарелку и пододвинула к Ивану Степановичу.
-А нам? – сказали мы.
-Обойдетесь, - ответила Ленка.
Соболевский сидел – сидел, и вдруг вспомнил, что надо позвонить жене. Он вчера не пошел домой, потому что жена работала в ночную смену. А сегодня же надо что-нибудь придумать. Андрей позвонил соседям, чтобы позвали Марину к телефону, потом начал ей что-то плести, вроде бы его срочно отправляют в командировку. « Да, именно сегодня, 9 Мая», - говорил он в трубку, а мы так и покатывались со смеху.
Иван Степанович начал клевать носом, мы хотели положить его спать в Катерининой спальне, пока ее не было дома, но Иван Степанович сказал, что пойдет домой. Поблагодарил за хороший обед и за то, что мы его пригласили к себе.
Пришла Катерина, дочка Ленки, покушала и закрылась у себя в спальне.
Тут пришла Татьяна, сказала: « А что это вы сидите без музыки?» и включила магнитофон. Она тоже где-то наотмечалась, потому что сразу начала танцевать перед нами танец живота, а мы повскакивали и пустились, кто во что горазд. У Ленки была хорошая аппаратура, так что музыка гремела на весь дом. Мы с Соболевским танцевали танго с поворотами и наклонами, а Ленка с нас умирала. Они тоже с Орловским попробовали так танцевать, но Орловский был одного роста с Ленкой и не смог ее удержать при наклоне. Так что они грохнулись на пол. Мы все так смеялись, что не услышали звонок в дверь, потом Татьяна сказала:
-Вроде бы звонят.
Ленка пошла посмотреть в глазок, зашла на цыпочках, приложила палец к губам и сказала Соболевскому:
-Там твоя жена.
Татьяна хотела выключить магнитофон, но мы схватили ее за руки: какой смысл выключать, еще хуже будет. Решили просто не открывать дверь, да и все, не выбьет же она ее. А звонок продолжал звонить.
51
Катерина, сидя в своей спальне и ничего не зная, начала ворчать: « Хоть бы кто дверь открыл, ржут там, как лошади, ничего не слышат». Поскольку дверь так никто и не открыл, то пошла она. На пороге стояла какая-то женщина и сказала:
-Здравствуйте. Лена дома?
-Дома, проходите, - ответила Катерина.
Когда Марина появилась в комнате, мы уставились на нее, как громом пораженные.
-Ах, вот какая у тебя командировка! – закричала Марина и бросилась к Соболевскому. Она размахнулась, чтобы его ударить, но он перехватил ее руку и крепко сжал.
-Ты чего сюда явилась? – заорал он. – Кто тебя приглашал?
-Решила посмотреть, с кем ты время проводишь! – кричала Марина. – Так кто из них твоя любовница?
Орловский, видя такое дело, схватил плед, который лежал на кресле, бросился на диван, укрылся с головой и притворился спящим. Ленка кинулась на балкон, села там на ящик и начала быстро перебирать прошлогодний лук. Только мы с Татьяной остались посреди комнаты.
-Кто, эта, или эта? – тыкала в нас пальцем Марина.
-Не твое дело, - кричал Соболевский, - убирайся отсюда!
Марина вырвалась от него и хотела броситься к нам, но Соболевский опять ее схватил и поволок к выходу, а она упиралась, цеплялась за мебель и кричала: « Не пойду!» Соболевский вытащил ее на площадку, отшвырнул от себя, а сам заскочил в квартиру и захлопнул за собой дверь. Марина принялась колотить в дверь кулаками и ногами. Видя, что все это бесполезно, она выскочила из подъезда, запрокинула голову и начала орать под балконом:
-Гады! Шлюхи! Проститутки! Я с вами еще разберусь!
На лавочке возле подъезда сидели люди, они так рты и открыли. «Что случилось?» - принялись они спрашивать у Марины. Она начала рассказывать, что у нее увели мужа, и что Ленка устроила из своей квартиры бордель, принимает всех, кого попало.
А в этом подъезде жил один мужик, любитель выпить на дурняк. Он целыми днями сидел на лавочке и караулил чужих, которые хотели войти в подъезд. Он чужих не пропускал, вроде бы в шутку требовал с них оплату, а сам загораживал проход, и нельзя его было сдвинуть с места, пока не поднесешь чекушку. И я, и Соболевский давно уже были здесь своими, потому что постоянно ходили к Ленке и уже откупились от соседа, а по два раза он плату не требовал, все по-честному. Теперь же он вытаращился на Марину и закричал:
-А ты кто такая? Как ты зашла в подъезд?
Марина смотрела на него, ничего не понимая.
52
-Что это такое? Только на минуту отлучился, уже черт знает кто по подъезду шнырит! – продолжал орать мужик. – А ну, давай чекушку, быстро!
-Какую чекушку? – пролепетала Марина.
-Еще и дурочкой прикидывается! – орал мужик и наступал на нее. – Вон отсюда, чтобы я тебя больше здесь не видел!
Марина бросилась прочь от этого ненормального дома.
Ленка все это видела и слышала с балкона. Она влетела в комнату, хотела все рассказать, но там заливалась слезами Катерина.
-Тетя Сандра, дядя Андрей, - причитала она, - это я во всем виновата, это я дверь открыла.
Мы с Соболевским ее успокаивали, обнимали:
-Катя, ты что, ни в чем ты не виновата.
-Виновата, виновата, - размазывала Катерина слезы по щекам. – Но меня ведь никто не предупредил, что не надо открывать. Что теперь будет?
Татьяна наконец-то догадалась выключить музыку. Тишина нас оглушила.
-Да ты-то тут причем? – сказала Татьяна. – На меня вон тоже наехали ни за что. Успокойся. И этот еще лежит замотанный, - продолжала она, повернувшись к дивану. – А ну, вставай, - и потянула за плед.
Орловский покатился, упал на пол и начал там барахтаться, пытаясь подняться. На всех нас напал нервный смех. Мы просто держались за животы от смеха, даже Катерина начала смеяться вместе с нами.
-Ну, все, - сказал Соболевский, - теперь уже нет никакого смысла прятаться. Пойдемте на улицу.
И мы пошли на проспект. По пути зашли в магазин, скупились. Везде было полно народу, негде даже было приткнуться, поэтому мы разложились прямо на траве на газоне, надеясь, что в честь праздника нас не заберут в милицию. Но как-то быстро стемнело, так что нас уже точно никто не забрал бы в темноте. Мы начали вспоминать, как все было, и ухохатывались. Соболевский тоже смеялся вместе с нами, но видно было, что ему не до смеха. Потом я надумала идти домой, он пошел меня провожать и даже не пытался ко мне зайти, потому что это уже давно было между нами решено: ко мне ему нельзя. И не только ему, а вообще никому из мужчин. Благодаря моему детству и юности, когда перед моими глазами прошла череда ухажеров моей матери, я раз и навсегда решила избавить от этого Диану. Для нее я – хорошая мать, пусть не идеальная, но без приходящих и постоянно меняющихся кавалеров. Ни к чему ребенку все это видеть. Если у меня с кем-нибудь сложатся отношения, которые приведут к браку – вот только тогда я поставлю в известность Диану. А пока я ушла к себе, а Соболевский к Ленке, предварительно с ней об этом договорившись.
Продолжение следует...
|
