I часть
Полз по сырой земле червь. А за ним другой. Вот они поравнялись, и завели разговор.
– Привет, земляк. Что-то я тебя долго не видел. Где это ты пропадаешь? – спросил один другого.
– На рыбалке. Где ж еще? – ответил тот.
– Да ты что?! Вот это да…– удивился первый.
– А почему это тебя так удивляет? Я теперь часто на рыбалку хожу.
– И что ты там делаешь?!
– Как что? Рыбу ловлю, конечно. Вот сегодня, например. Пришел пораньше на речку, залез в воду. Жду…Нет ничего. «Плохо дело, – думаю, – придется плыть дальше». Когда смотрю – окунь! Увидел меня и давай нырять в разные стороны. Но от меня далеко не уйдешь. Догнал я его, оглушил. Только собрался тащить к берегу, а тут – щука. Хитрая, черт…Сразу сообразила что к чему. Я уж и за окуня прятался, и ныряя поглубже – ничего не помогло. Плохая, видишь ли, приманка – окунь. Мелкая рыбёшка, что и говорить.
Заметила меня щука. Сначала я хотел было пуститься вдогонку, а потом раздумал. Вдруг кто окуня сопрёт… Лучше уже синица в руках, чем журавль в небе. Как говорится: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь.
– Ну и ну, – не переставал удивляться попутчик рыбака, – так может ты не червь, а уж?
– Это я плаваю как уж, а на самом деле я удав, – объяснил рассказчик. – Обычно, когда улов небольшой, я на уток бросаюсь, сворачиваю им шеи, и…
А уток действительно в это время немало находилось вокруг. И одна из них пристально наблюдала за спокойно ползущими и ничего не подозревающими червями.
Неизвестно, слышала ли она их разговор или на то были ещё какие-либо причины, но именно это фраза оказалась последней в жизни червя – рассказчика, как, впрочем и для его любопытного спутника, которому довелось услышать самую интересную и невероятную историю в своей унылой и однообразно – беспросветной жизни. Что ж, за всё нужно платить.

II часть
Утка, уже возвращалась во двор, когда увидела свою приятельницу, что жила по-соседству. К слову сказать, знакомы они были не так давно и приятельницами их можно было назвать с некоторой натяжкой. Однако обе старались подчеркнуть свои товарищеские отношения перед другими домашними птицами и этим лишний раз доказать собственное превосходство над остальными – ведь не каждому дано похвастать знакомством с представителем чужого двора, к тому же, возможно, занимающим высокое положение в иерархии соседского семейства. Кто знает.
При встрече, обмениваясь мнениями об окружающей действительности они не упускали случая представить себя с выгодной стороны, и потому не испытывали друг к другу особой симпатии (кто любит гордецов), хотя, конечно, беседовать с малоизвестной и по-видимому уважаемой личностью гораздо приятнее, чем с теми надоевшими собратьями по кормушке, которые знают тебя с самого детства.
И теперь, как обычно, после коротких приветствий, речь как обычно зашла о бытовых проблемах мирового масштаба, а лидерство в этот раз захватила та самая утка, что опаздывала домой.
– …Знаю я тех охотников. Я же вообще-то дикая, не то что не эти…Здесь я просто отдыхаю. Отдохну, я потом опять – к своим. Там лучше, чем здесь, просторнее, там так…Ну, словами не передать. Опасно правда. Надо уметь в лесу жить. Это не каждый сможет. Да, лесной мир не для трусов. Так вот об охотниках. Произошло это несколько лет назад. В это время я была всего лишь вожаком одной стаи. А у нас так: чуть осень началась – сразу на юг улетаем. Корешей повидать. И вот значит, летели мы как-то осенью на юг – то ли через моря, то ли через океаны – точно не помню. Столько я разных морей и океанов перелетела за свою жизнь – разве вспомнишь! Да, океаны перелететь – не пруд перелететь. Летим, летим, и вдруг видим – на одном из островов охотники появились. И как, начали стрелять со всей силы. Наши сразу растерялись, дальше лететь не могут – боятся. Тогда я решила принять огонь на себя. Крикнула своим: «Улетайте, я вас прикрою». И стала опускаться вниз. Целое утро уворачивалась от пуль, пока, наши не скрылись из виду. А когда начала уходить, все таки меня зацепила одна пуля. Крыло. И сильно при том. До сих пор болит по утрам. Но я держалась. Лечу с одним крылом и говорю: «Врешь, не возьмешь». Дотянула до другого острова. Отдохнула. А там вплавь…
Тут утка заметила, что за родным забором приступили к ужину, и что ей, стало быть, срочно надо закругляться.
– Ну, ладно. Завтра доскажу. Вон…зовут на ужин. Эти же недоумки без меня жрать не станут. Как только они без меня останутся – не представляю – в спешке проговорила она, указывая на забор, и добавила напоследок: а я скоро уйду отсюда. Я таких хозяев уже несколько поменяла. И все меня уважали. Но я все равно в лес. Лес – это…Эх…Ладно, до завтра.
Но ни завтра, никогда – либо потом никто не мог узнать конец этой увлекательной повести, поскольку утром следующего дня повествовательница находилась в духовке, и выбраться оттуда ей не помог даже тот жизненный опыт, которым она всегда очень гордилась.

III часть
Пообедав свежезапеченной утятиной, двенадцатилетний Славик вместе со своим младшим товарищем сидел на скамейке из одной доски и размышлял вслух:
– Наверное через год. Нам в кружке, где мы занимаемся ракетно-космическим моделированием, сказали – скоро. Я считаю через год. Не раньше.
– А куда вы запустите ваш корабль, – недоверчиво справился товарищ Славика.
– Да не корабль. Какой еще корабль? Так…Парусник. До ближайшего Марса долетит, и обратно.
В этот момент, прервав интеллектуальные рассуждения юного разработчика космической техники, к скамье подошёл его старший брат Витя с предложением посунуться. Он был не один, а с новой компанией, с которой, вероятно, вчера только завязал тесные отношения, и вследствие чего вел себя особенно бесцеремонно. Согнав Славика с приятелем и раскинувшись на сколько это было возможно на скамейке, он оказался в центре внимания.
– Я как выпью два литра чистого спирта, так буянить начинаю. Тогда мне на глаза не показывайся. Меня пока до вытрезвителя доведут, я всем милиционерам морды поразбиваю. Если я не засну, то в вытрезвитель меня долго не удержишь. Они там уже привыкли. Дверь быстро закрывают и прячутся. Ждут. Обычно я успеваю только дверь выбить и все…На пороге засыпаю.
Продолжить Вите не удалось из-за не вовремя вмешавшегося деда, медленно открывшего калитку и направившегося еле передвигаясь ко второй точке своего постоянного местопребывания. Прогулка Николая Павловича – его звали Николай Павлович – несколько утомила. Согнав в свою очередь внука Витю, а за одно и его окружение, он с заметным облегчением расположился на скамейке из одной доски. Для Николая Павловича компании не нашлось, поэтому, отдышавшись, он предпочел беседовать с самим собой.
 Бездельник. А в кого? В отца. По хозяйству не поможет, лазит целыми днями непонятно где. Делает вид, что ищет работу…Ну и жизнь пошла. А молодежь?...Эх…Вот раньше времена были. Придешь, бывало, на рыбалку…

Эпилог
На этом можно было бы и закончить, если не учитывать того, что кое-где встречаются комары, считающие слонов своими ближайшими родственниками, лягушки, называющие себя особой разновидностью бегемотов, а главное – ящерицы, которые не только причисляют себя к семейству крокодилов, но и убедительно доказывают свое происхождение от динозавров.
И действительно, какое-то сходство есть.
Сценарист
Актуальное интервью
Ведущий
Сегодня мы подготовили для вас интересную встречу – сюрприз с деятелями отечественного кинематографа. Современного кинематографа. Перед нами режиссер, автор широко известных зрителю картин, таких так: «Задница 1», «Задница 2», а также «Задница 3».
Режиссер
− Я красиво говорить не умею, поэтому передаю слово своему коллеге, мастеру слова, так сказать, и…
Сценарист перебивая
− Ёпрст. Да пошли вы все. Мать вашу. Это у меня профессиональное. У меня такая профессия. Ну, этот…Сценарист короче. Ну тот, который тексты пишет.
Чтоб было чем базарить этим…долбанутым…мать их. Да, артистам, чтоб их. Да хрен с ними. Так я чего говорю…скоро того…нихеровый фильм будет. Сейчас долбаемся над текстами. Мать их. По однохеровому роману этой сучки. Как её там…да хрен с ней.
Ведущий
− А какова тематика вашего будущего фильма?
Режиссер
− Вот об этом как раз и фильм. Он так и называется: «Особенности национального мата». Дело в том, что у нас до сих пор нет ни одного широкоматного художественного фильма, где бы исследовались основы русской речи. Стыдно, господа. Просто позор на весь цивилизованный мир. Разве ж так можно. Правда, к своей чести, мы уж попытались создать нечто подобное. В фильме «Иди та на хер или мать твою так» мы уже пробовали разобраться в этом вопросе и намой взгляд довольно успешно. Но метраж картины просто не позволял полностью справиться с поставленной задачей. Поэтому мы и решили не оставлять творческих поисков в этом направлении.
В.
− Скажите, а вас кто-нибудь консультирует по этим вопросам? Ведь трудно же, проводить исследования без грамотных специалистов в этой области.
С.
− Пришла тут одна вертихвостка. Я, говорит, дипломированный специалист, буду вам указывать что делать. Ну, я ей – знаешь что…иди ты в задницу, дипломированный специалист. И диплом не забудь прихватить. Вот дерьмо, а?
В.
− А как у вас складываются отношения непосредственно на съемочной площадке?
С.
− Когда я первый раз появился на съёмочной площадке, там сказали: что здесь делает этот придурок. Но обычно, если я туда прихожу, мне говорят: Какого хрена ты здесь делаешь?
Р.
− Да, у нас бывает разногласия по вопросам профессионального характера.
В.
− Рассказывают также, что вы по ходу съемок неоднократно меняете сюжет. Как на это реагирует съемочная группа?
С.
− Тогда мне говорят…«Совсем сдурел что ли» Но мне пофиг.
Р.
− Да, мы не всегда понимаем, что творческий процесс невозможно контролировать.
В.
− Скажите,а как относятся ваши друзья, знакомые к вашей работе?
С.
− Меня часто спрашивают: «Что ты делаешь, мать твою». Мне бывает иногда очень сложно ответить на этот вопрос. Поэтому обычно я отвечаю так «Да идите вы на хер».
В.
− А бывают у вас муки слова, когда вы очень долго думаете над сценарием к будущему фильму?
С.
− А, помню был такой случай. Я как-то очень долго думал и решил: да пошли вы все.
В.
− Скажите, а почему сегодня не смогли к нам прийти артисты занятые в вашем фильме, у них, наверное, не остается свободного времени?
С.
− Они сейчас в глубокой…
В. (перебивая)
− Творческом поиске, я понял. А как вы относитесь к работе артистов?
С.
− Да мне на…
В. (перебивая)
− Понятно. А что вы можете сказать про (показывать книгу)
С.
− А это что за дерьмо?
В.
− Автор этой книги
С.
− Да на хер он мне…
Р.
− О да. (берет книгу). Это наш постоянный автор. Удивительный человек. Он является фанатическим почитателем своего творчества. По его романам были сняты такие картины как «Гнида», «Паскуда», сериалы о буднях сотрудников уголовного розыска «Раскрученные мусора», «Без поллитра не разберешься», «Легавый – друг человека» (показывает книгу), кроме этого мы планируем снять добрую сказку для детей по мотивам произведений Андерсена «Гадёныш», фильм о ветеранах войны «Солдат Василий Телкин», картину о жизни дворян 19 века «Граф Хренов», римейк старой советской киноленты «Косарка и Петух», а также продолжение нашей наилучшей картины «Задница 3» − «Большая задница», ну и картину о восхитительной Дженнифер Лопес «Огромная»…
В. (перебивая)
− Что вы можете пожелать нашим зрителям…
С.
− Да чтоб вас всех…
В. (перебивая)
− Большое спасибо
Радиоразговор о музыке
Привет всем радиолюбителям! Сегодня с вами я – ди-джей Джек в программе «Как живешь молодежь»! А это значит…а это уже что-то значит! Настройтесь на нашу штормовую волну и у вас будет очень хорошее настроение. И я, ди-джей Джек, постараюсь его не испортить. Хотя, как сказал Бетховен: «Если вы глухи, то можете не слушать». Так что выбирайте. А сегодня у нас в гостях известная местная группа «Роковые…роковые братья кролики…ролики…(Мне уже подсказывают) Роллинги рокоммазаны» исполняющая рок в стиле гоп стоп, хип хоп, биг бенд, панк бит, металл брек, если я правильно запомнил, хап драп, а собственно, чего это я вам все это рассказываю, когда вы и без меня все это отлично знаете. Привет, братва! Должен сказать, сегодня чтак нам в студию смог прийти только один участник коллектива, но зато какой! Главный руководитель, автор и исполнитель, лидер-вокалист Пропеллер. Как жизнь, старина?
− Да вот записываем свой новый альбом, клеим фотографии
− И как он будет называться?
− Мы еще не придумали до конца его название. Думаю, название будет очень длинное,чтобы легче запоминалось
− Я знаю, что вы недавно вернулись после гастролей. Как самочувствие?
− Могло быть и лучше. Никогда не думал, что наш город такой большой.
− Как вас принимали?
− Грандиозно. Жаль только, что администрация концертных залов не всегда идет нам на встречу.
− У вас есть серьезные претензии?
− Ну, например, помню как-то мы выступали в одном ДК с программой в поддержку запрещения противопехотных мин. Нам показалось, что звукоэмитация не совсем точно передает весь ужас взрыва. И тогда мы решили устроить нечто подобное в зрительном зале. Но администрация почему-то вмешалась и, как всегда, все испортила.
− А как вы относитесь к политике? Я слышал, что вы выступали на выборах в поддержку коммунистической партии…
− Ну, это слишком громко сказано. Просто мы по заказу коммунистической партии устраивали вечера «Для тех, кому за 70»
− И какой же был репертуар?
− Песни революционных лет: «Смело товарищи в ногу», «Партия – наш рулевой», «Вихри враждебные веют над нами», «Замучен тяжелой неволей».
− Потрясающе. Расскажи о себе.
− Я родился в очень бедной семье. До 10 лет у меня даже не было собственной коляски. Когда же мне наконец купили старую, подержанную коляску, она мне оказалась мала. Один раз я потребовал в нее влезть, но сразу же провалилась на землю. Так что у меня было тяжелое детство. В школе учился на тройки, но всегда знал, что тройка − это замаскированная пятерка. После окончания школы долгое время выбирал в какой институт поступать. Но так и не выбрал. И тогда понял, что мое призвание рок, я имею в виду музыку. И, должен сказать, несмотря на все удары судьбы я остался простым скромным человеком, и никогда не хвастаюсь тем, что я гений.
− Но я слышал кое-кто из вашей команды уже страдает звездной болезнью?
− Это наш ударник Биг-Бой. Почему-то решил, что он какой-то особенный, короче – не с той планеты упал. Я, говорит, чувствую себя не в своей тарелке. Гуманоид нашелся. Я ему сказал – сначала разберись со своими тарелками, а потом уже подходи к ударной установке.
− Как вы относитесь к наркотикам?
− Мы всегда говорим на своих концертах: наркотики – это дрянь. И в этом каждый должен убедиться.
− Ну а вы пробовали?
− Мы всегда жили по принципу: «Доверяй, не проверяй». Сам посуди – как можно рассуждать о том, чего не знаешь?..
− Ты, как я знаю, все песни для группы пишешь сам. Трудно писать?
− Гораздо труднее найти тех, кто согласился бы их прослушать. Особенно первые двадцать лет.
− Ну что ж, друзья. Оставайтесь с нами, не пожалеете. Ведь сегодня для вас сюрприз «Роковые братья» подготовили необычную программу в стиле фольк, результат постоянно непрекращающихся творческих поисков самовыражения. Итак, сегодня прозвучит херовая обработка (неразборчиво написано),а...хоровая обработка для…хора, конечно же хора и оркестра из окрестных под названием «Кадриль». Это – та самая кадриль?
− Да. Но без сопровождения я петь не буду – потому, что ноты можно перепутать. Дайте мне баян, где он тут у вас?..Какие тут кнопки нажимать?..А, это не баян?..Понятно. Тогда я просто почитаю текст, а мелодию вы и так вспомните.
− А в группе ты поешь и играешь по нотам?
− Нот не знаю, играю наугад. Кадриль.
Когда-то мы скучали,
Когда-то мы не знали,
Совсем не понимали,
Что в жизни есть любовь.
Потом нам рассказали,
Потом нам разъяснили,
Мы танцы полюбили
Танцуем вновь и вновь.
Теперь мы все довольные
И жизнь у нас раздольная,
Печали забываются
Лишь танец начинается…
− Браво. Я думаю нашим радиослушателям очень понравилось и, может быть, они даже подпевали, но рано или поздно всему приходит конец, а потому мы прощаемся с нашими гостями, я надеюсь не навсегда и желаем им дальнейшей плодотворной работы на ниве взращивания новых селекционных сортов песен из старых видов, но уже на современной почве и сбора невиданных доселе урожаев. А нашим уважаемым радиослушателям хотел бы напомнить, что нашим спонсором является препарат от геморроя Ультрапрокт. Не забывайте уважаемые радиослушатели о наших спонсорах и ваших проблемах. До встречи!