1|
2|
3
Полнолуние
- Ты слышишь песню ветра и деревьев?
Я отрицательно покачала головой, с наслаждением ловя на лице солнечный луч. Я уже привыкла к этому вопросу, Валентин задавал мне его по несколько раз за то время, что мы сидели под деревом.
- Но ты должна услышать? – внезапно настойчиво сказал мой знакомый.
Я медленно повернула голову:
- Что я должна услышать?
- Песню ветра и деревьев! Ведь таким образом можно узнать, какое у природы настроение.
- Зачем мне узнавать какое у природы настроение? – с легким раздражением откликнулась я, – природа это природа! И она не поет!
- Что ты знаешь о природе? – с горечью спросил мальчик, и я поняла, что обидела его. Мне стало ужасно стыдно.
- Прости, друг мой! – тихо сказала я – У меня глупая привычка сначала сказать, а потом подумать.
Он минуту молчал, а потом тихо ответил:
- Тебе лучше уйти.
Я растерялась, неужели он прогоняет меня!
- Валентин, прости пожалуйста, – как то жалко и умоляюще сказала я.
- Потом поговорим,– неумолимо ответил тот, глядя в сторону.
Я уныло брела домой, не глядя под ноги. Вот глупая, ну почему я не сдержалась, мне казалось, что я подружилась с этим странным мальчиком, завоевала его доверие, неужели теперь я всего этого лишилась?
Весь вечер я была без настроения, ничего не хотелось делать. Мама сказала, что заходила Алена, спрашивала про меня, но это ни капли не обрадовало, я никого не хотела видеть. Когда стемнело, я молча побрела в свою комнату, открыла окно. Где - то в отдалении грохотал гром, предвещая летнюю грозу. Я сидела у окна и смотрела, как синее небо заволакивают тучи.
Внезапно на подоконник мягко опустилась голубая бабочка. Она затрепетала крылышками, несколько раз дернулась и затихла. Я поняла, что она умирает. И тут, внезапно мне настолько стало жаль ее, настолько сжалось сердце, что я расплакалась:
- Пожалуйста не умирай! – воскликнула я, наклоняясь к мотыльку, – ты такая красивая, яркая, так почему же ты умираешь?
Бабочка не ответила мне, а я зарыдала в голос, стараясь приглушить рыдания, что бы не услышали родители. В этот момент хлынул дождь, настоящий летний ливень. Небо, словно оплакивало умершую красавицу, оплакивало вместе со мной! Я не знала, наверняка, но почему то мне казалось, что Валентину сейчас тоже неспокойно и, что он все знает!
Дождь лил еще три дня. Почему в этом году лето такое дождливое? Три дня я не виделась с Валентином. При мысли о нем, я чувствовала отчаяние, я не знала как покажусь ему на глаза после нашей размолвки. А что если он не хочет меня видеть и вообще забыл обо мне?
Наконец на четвертый день засветило солнце.
- Ну наконец - то, – сказал мой отец – хватит уже небу землю поливать. Кстати, Вероника, сегодня полнолуние!
Я кисло посмотрела на отца и сделала попытку улыбнуться:
- Здорово папа! Я пойду покатаюсь на качели!
Я отправилась к качели для того, чтобы подумать над вопросом: идти мне к обрыву или нет! Обрадуется ли мне Валентин?
Подходя к качели, я увидела аккуратный квадратик бумаги. Неужели…
Я кинулась к письму и раскрыла его:
«Сегодня, когда взойдет луна, жду тебя под ясенем у обрыва Валентин».
На секунду я задумалась: пойти к обрыву ночью! Как это сделать, чтобы не заметили родители? И стоит ли идти?
Но, раздумывая над этим, я уже знала, что пойду, и не имеет значения каким образом я это сделаю. Валентин хотел меня видеть, а значит, он меня простил или по крайней мере хочет сказать что - то важное.
Я зашла в дом и уже собралась идти в свою комнату, как меня остановил отец:
- Вероника, сегодня хорошая погода! Что будешь делать?
- Ничего особенного, папа, – ответила я стараясь не смотреть в глаза отцу, поскольку то что я говорила, было неправдой.
- Может ты бы сходила к Алене?
- Что - то не хочется, – отмахнулась я.
Быстро пошла в свою комнату, так как не хотела продолжать разговор.
Когда совсем стемнело, я сидела и ждала когда родители заснут, внимательно прислушиваясь к звукам спящего дома. Мои глаза неотрывно следили за синим небом усеянном звездами. Я ждала когда взойдет луна.
Наконец серебряный диск гордо занял свое место на небесном куполе.
Я осторожно встала и открыла окно. Ловко выпрыгнув наружу, я словно вор, который убегает с украденым добром, начала красться к калитке. Благополучно миновав последнее препятствие, я что есть духу помчалась к обрыву. Все вокруг спало, лишь редкая ночная птица иногда пролетала над головой. Вот и обрыв. Я подошла к ясеню, и к моему неописуемому удивлению там никого не было. Я растерянно оглянулась: передо мной раскинулась равнина, залитая темнотой. Мне стало страшно. Может бежать домой? Но Валентин не мог обмануть! Или мог? А вдруг это месть? Но разве он способен на такое?
- Я рад, что ты пришла, – услышала я за спиной.
Я обернулась. Передо мной стоял Валентин, его полностью заливал лунный свет. Он улыбался мне и от его улыбки страх исчезал, темнота уже не казалась такой уж черной, а равнина такой уж пустой.
Я сделала шаг навстречу, остановилась и заворожено смотрела на его лицо: при лунном свете его голубые глаза сияли, русые волосы превратились в золотые, а искренняя улыбка словно была из какого то другого мира, словно из нерассказанной сказки.
- Почему ты опоздал? – тихо сказала я.
- А я не опоздал, я был за деревом, смотрел на тебя!
Я ничего не ответила, просто чувствовала, как же я рада его видеть.
Тем временем Валентин подошел к дереву и начал смотреть на вверх на его кроны залитые темнотой и лунным светом.
- Что будем делать? – брякнула я первое, что пришло на ум.
- Посидим под деревом, – последовал ответ.
Мы сели под ясенем. Луна необъятных размеров заливала серебром всю равнину и весь обрыв, можно было даже увидеть березовую рощу на дне обрыва. Мы сидели и молчали. Не знаю почему, но я готова была молчать и до рассвета, мне просто хотелось сидеть под деревом, находится рядом с Валентином, и что бы нас обоих освещало серебристое сияние. И если бы меня спросили, знаю ли я, что такое счастье? Я бы ответила что знаю.
- Такого сильного полнолуния не было уже три года, – сказал Валентин, в прошлый раз я был один.
- Ты любишь сидеть здесь? – тихо спросила я.
- Да раньше мы жили летом на юге, а в этот раз приехали сюда. Я сразу полюбил это место, как только увидел.
- Да, мне здесь тоже нравится, мы с Аленой часто сюда приходили – начала я и запнулась, поскольку о подруге говорить не хотелось. С тех пор, как я познакомилась в Валентином, я предпочитала его общество и с Аленой виделась все реже и реже. Мне не хотелось что бы сейчас, в нашем разговоре она стояла между нами.
Я решила сменить тему разговора.
- Скажи, Валентин, а твои родители знают о твоих ночных вылазках? – спросила я, смутно чувствуя, что мне устроят родители если узнают о моей вылазке.
Валентин посмотрел на меня и его голубые глаза блеснули при серебристом свете:
- Матери у меня нет. Умерла, когда мне было четыре года.
- Прости, – смутилась я, но тут же вспомнив что то, спросила:
- Но я ведь видела тебя с родителями и братом.
- Они мне не родители, а он мне не брат! Они мои дядя с тетей! Я живу с ними с пяти лет.
- А твой отец? – спросила я, грустно глядя на Валентина.
- Работает! На чьи деньги, интересно мы купили этот роскошный дом, на его же деньги я учусь, если бы не его деньги, они бы никогда не стали меня опекать.
Слова они и опекать мой друг произнес с горечью и плохо скрываемым презрением. Я почувствовала, что должна сказать, что-то в защиту его отца.
- Валентин, твой отец старается, что бы ты ни в чем не нуждался, – неуклюже попыталась высказаться я.
Валентин посмотрел на меня и под его пристальным взглядом я поняла, что мои слова не кстати.
- То, в чем я нуждаюсь он мне дать не хочет. Именно не хочет, а не может. Когда умерла мама, он даже не стал утешать меня, просто потрепал по плечу и сказал, что-бы я не боялся, что я буду купаться в роскоши. И, спустя год, отправил к сестре. Я знаю она не была в восторге , но предвкушая наживу, (отец всегда хорошо зарабатывал) согласилась. Отец обещал навещать меня.
Я хотела спросить сколько раз отец к нему приезжал, но не решалась, Валентин угадал мои мысли:
- Три раза, – сказал он, – больше чем за десять лет, он приезжал три раза. Последний раз я виделся с ним два года назад.
Он замолчал. Я тоже молчала. Больше всего на свете мне хотелось сейчас положить голову на плечo Валентину и просидеть так вечность. А домой не приходить, и мне было все равно, что скажут родители. Я не решалась, боялась, я боялась неосторожным движением разрушить ту хрупкую идиллию, которая царила у нас сейчас, то неуловимое доверие которое, словно незримые крылья ангела, раскинулось над нами и убаюкивало своей безмятежностью.
Внезапно Валентин встал:
- Вероника, хочешь увидеть чудо? – спросил он.
Я с готовностью кивнула.
- Делай, как я, – с этими словами он отошел от ясеня и лег на траву, устремил взгляд на небо. Я последовала его примеру и тоже легла, посмотрела на небо и едва сдержала восторженный крик. Такой красоты я еще действительно не видела. Темно- темно синее небо было усеянное звездами, тысячами звезд, миллионами. Необъятная тайна звездного неба манила, притягивала, и словно уносила куда-то, в другой мир, другую жизнь, словно призывала покинуть эту Вселенную и появится на свет в другой галактике, переродится новым, чистым и бесконечно счастливым.
Я не отрывала взгляда от неба. И тут одна звездочка сорвалась с небосклона и полетела вниз, затем вторая, потом третья. Наступал сезон звездных дождей.
- Валентин, это прекрасно!- прошептала я.
- Тебе нравится? – так же шепотом спросил он.
- Безумно, - ответила я. Мы оба шептались, словно боялись говорить громко, боялись, что от нашего голоса звезды испугаются и больше не захотят покинуть свой дом на небе.
- Тогда я дарю эту ночь тебе! – сказал Валентин, повернув лицо и глядя на меня.
Я тоже повернула лицо к нему. Наши глаза встретились.
- Ты даришь эту ночь мне? – переспросила я, словно не поверила его словам.
- Да! Все эти звезды, эта луна, это небо, эта ночь… Я хочу, что бы оно дарило тебе хотя бы мимолетною радость, когда меня не будет рядом.
- Спасибо! – тихо сказала я и тут меня нервно дернуло, до меня дошел смысл слов Валентина. На дворе был август и скоро я должна была вернуться в город, а значит расстаться с Валентином. Эти мысли меня раньше не посещали, и от этого стало еще больнее.
- Валентин,- взволнованно сказала я – мы ведь расстанемся не навсегда?
- Нет, не навсегда, – кивнул он, – но надолго!
- Нет-нет, год пройдет быстро, – и мы снова увидимся, приедем сюда.
Валентин посмотрел на меня:
- Нет, Вероника, дело не в этом! Скоро я уйду насовсем! Уйду домой, туда! – он указал на небо. - Раньше я мечтал туда попасть один. Но теперь буду ждать там тебя. Просто ты туда попадешь немного позже. А может и не немного, но попадешь обязательно.
- А если нет?- с тревогой спросила я. .Я не совсем понимала, куда клонит Валентин, но я готова была отправится вслед за ним.
- Попадешь! – ободряюще сказал мальчик,.- когда услышишь песню ветра и деревьев, – это будет первый шаг.
Я промолчала, но дала себе слово любыми путями узнать в какой школе учиться Валентин и потом разыскать его в большом городе.
Небо начинало светлеть, волшебная ночь подходила к концу. Ночь, подаренная мне Валентином…Ночь, когда небо рассеивало звездную пыль. Наша ночь!
Крик души под летним дождем
И снова дождь! Лето действительно оставляло желать лучшего в этом году. Я сидела у окна и смотрела на серое небо которое проливало слезы. И так уже четвертый день. Казалось этому не будет конца. Я никогда не любила дождь, а теперь особенно, ведь он мешал нашим встречам с Валентином. А времени до осени оставалось все меньше.
В мою дверь постучали и в комнату вошел отец.
- Вероника, я хочу с тобой поговорить, – сказал он.
- Да, папа, – ответила я, глядя на него.
- Мы с мамой посовещались и решили продать наш участок и дом, так что сюда мы больше не приедем.
Эти слова поразили меня, как гром среди ясного неба. Несколько мгновений я стояла и смотрела на отца, пытаясь вникнуть в сказанное.
- Зачем папа? Разве нам плохо здесь? – спросила я с каким то судорожным спокойствием.
- Дело не в этом! Я и мама решили открыть свой бизнес. Ты ведь знаешь, мама очень красиво шьет. Вот мы и решили попытать счастье с собственным ателье. Но ведь нужны деньги. Вот и решили пару лет побыть без дачи. Потом у нас все будет.
Я стояла и молчала, душа громко вопила о том, что нужно не допустить этого, не дать родителям возможности разлучить меня с Валентином, не дать забрать у меня часть меня самой.
Отец принял мое молчание за восторг.
- Ты ведь знаешь, это была наша мечта. Всегда хотелось попробовать себя в чем - то серьезном.
- Да, вы говорили об этом, но я думала это только разговоры.
- А вот и нет! Все мечты должны сбываться. Хотя нет, мечты должны оставаться несбыточными, на то они и мечты, а вот планы просто обязаны исполняться. Ну я пойду телевизор смотреть, а ты давай не скучай. Господи, и когда этот дождь кончится?
Отец ушел, а я осталась. Несколько минут стояла на месте глядя в одну точку, потом кинулась к шкафу, вытащила плащ, надела его, потом распахнула окно, и сиганула через него во двор. Очутившись на земле, выбежала на улицу. Где сейчас Валентин? Скорее всего дома, в такой ливень даже он не рискнет идти к обрыву. Я побежал со всей скорости, на которую была способна. В голове была одна единственная мысль: найти Валентина, рассказать ему о решении родителей, и успокоить пообещав, что все равно найду способ видеться с ним. Однако думая об этом, я смутно понимала, что этим скорее всего хочу успокоить не его, а себя.
Старинный особняк встретил меня угрожающе. Словно огромное чудовище он навис надо мной, как будто хотел сказать: «Не ходи туда, где тебя не ждут!». Я позвонила в звонок на двери. Я только хочу увидеть Валентина, рассказать ему все! Я ненадолго и никому не помешаю.
Дверь мне открыл парень с мрачным лицом, видимо его не обрадовало, что его заставили шлепать по грязи и под дождем к калитке. Я догадалась: старший сводный брат Валентина.
- Чего тебе? – коротко бросил он.
- Простите за беспокойство, – начала я, – можно увидеть Валентина?
- А ты кто будешь ему?
Я растерялась. Как мне представиться, я и сама толком не знала.
- Я Валентину…друг! – выпалила я наконец.
- У Валентина нет друзей, – покачал тот головой.
- Можно мне войти? – спросила я.
- Входи, – безразлично сказал мой собеседник, немного отойдя в сторону.
Я быстро вошла. Честно говоря, я здесь ничего не знала, но мне уже не нравилось. Поговорю с Валентином и сразу домой.
Парень провел меня в прихожую. Обстановка была действительно роскошная, можно только позавидовать, начиная от красивого паркета и резной мебели и, заканчивая позолоченными ручками и большими фарфоровыми вазами стоявшими на полу. И это только прихожая! А какие сокровища скрывают комнаты?
- Сейчас я позову его, – сказал мой провожатый и скрылся в комнате. Ровно через минуту ко мне вышел Валентин, точнее не вышел, а выбежал, сияющий и счастливый.
- Валентин, я хочу сказать… - начала я, но он перебил меня
- Сюда едет мой отец! – крикнул он – через десять минут будет здесь. Как я рад что ты пришла, ты сможешь увидеть его.
Увидев, что Валентин счастлив, я тут же забыла обо всем на свете.
- Как же я рада за тебя! – сказала я глядя ему в глаза.
- Пойдем на веранду, подождем его!
Мы вышли на крыльцо, дождь по прежнему лил и кажется даже усилился. Глаза Валентина неотрывно следили за калиткой, а мои глаза за Валентином. Внезапно я услышала, как за забором подъехала машина, калитка открылась, и во двор зашел высокий, статный человек в черном длинном плаще. Я присмотрелась: красивый, зрелый, уверенный в себе и…недобрый! Это я почувствовала сразу, и на душе стало нехорошо.
Валентин рванул к нему:
- Отец, как я рад, что ты приехал! – сказал он.
Тот рассеяно потрепал его по русым волосам.
- Я тоже рад, сын. Давно не виделись.
- Пойдем в дом, – сказал Валентин.
- Боюсь на это нет времени. Я на несколько минут.
Валентин отстранился:
- Так мало. Папа, мы не виделись два года, а ты на несколько минут?
- Да-да, у меня нет времени. Завтра уезжаю во Францию. По делу.
Я сузила глаза: этот человек говорит неправду. Может он и едет за границу, но никак не по делу. Доказать не могу, но чувства не обманывают.
Валентин видимо тоже это почувствовал. Он сказал:
- Я могу поехать с тобой? Ты ведь обещал, что я не буду жить здесь всегда!
- Вот это сложный вопрос. Тебе здесь плохо? Может когда нибудь я тебя заберу. Но не сейчас. И мне уже пора. Вот передай это своему дяде. Он протянул сыну кейс. – Здесь деньги за твое проживание. Ну всем передавай привет, я пойду.
Человек в плаще развернулся, даже не попрощавшись с Валентином, (меня в протяжении разговора он даже не заметил, вернее, заметил, но виду не подал) и направился к машине. Валентин стоял, как вкопанный, судорожно сжимая кейс и не сводил глаз с дорогого автомобиля, который ярко блестя в дождливой серости, вскоре скрылся из виду.
Валентин продолжал стоять под дождем, с непокрытой головой. Я стояла на крыльце под навесом и смотрела на него. Я хотела подойти к нему, но боялась. Душой чувствовала, что сейчас любое прикосновение, любое эхо которое долетит до раненой души, принесет еще большую боль, если только большая боль существует.
Мы так стояли долго и неизвестно сколько бы простояли еще, но дверь открылась, и из дому вышел уже знакомый старший брат Валентина:
- Он уже приезжал? Привез деньги?
При этих словах Валентин внезапно развернулся и, размахнувшись швырнул кейс в нашем направлении. Кейс ударившись о стену отлетел от нее упал в грязь, защелка сломалась, и большие пачки денег выпали из него. Грязь медленно начала поглощать их, словно, высасывая всю их ценность. Мы все трое уставились на них, потом Валентин бросился к калитке, открыл ее и выбежал наружу. Я, цепенея от ужаса и всего увиденного, смотрела ему вслед, а парень рядом со мной пожал плечами и принялся собирать деньги.
- Вы не пойдете за ним? – спросила я его.
- А зачем? – пожал тот плечами, – обычная истерика. Лучшая стратегия не обращать внимания.
Я не ответила и молча бросилась за Валентином. Я знала, куда он побежал, конечно же, к обрыву. Что я буду делать, когда догоню его? Что скажу ему? Буду утешать? Никакие слова утешения здесь не помогут.
Я увидела Валентина стоящего на краю обрыва. Он стоял, устремив взгляд в небо, словно искал утешения в вечности. Я подошла к нему, хотела заговорить, но сказать было нечего. Дно обрыва не было видно из-за серости хмурого дня, обрыв словно маскировал свое коварство, словно призывал в свои объятья и приглашал отправится в неизвестность.
- Валентин, – тихо сказала я – тебе очень больно, да?
- Я тебя не задел? Когда швырнул кейс? – вопросом на вопрос ответил он.
- Нет, все хорошо, – я смотрела на его лицо и не могла понять, на его лице были слезы или дождевые капли. Дождь по - прежнему лил со страшной силой. Я была без плаща, я ведь оставила его в доме Валентина.
Внезапно Валентин повернул ко мне голову, его большие глаза стали еще больше и очень сильно потемнели, стали почти черными. Он схватил меня за обе руки и потащил от обрыва. Отойдя от него на добрый десяток метров, он принялся кружить меня. Я все поняла и тоже начала двигаться по кругу. Мы кружились под дождем, стараясь двигаться в такт дождю, который все не унимался и продолжал лить, словно принимая участие в нашем причудливом танце. В движениях Валентина чувствовалась лихорадочная торопливость, меня всю знобило от холода и сырости. Но мы не останавливались. В тот момент существовали только мы, только я во всем мире понимала Валентина, только я во всем мире сейчас существовала для него, а он для меня. Мои длинные, каштановые волосы струились по ветру, словно крыло птицы, которой уже не суждено взлететь. Глаза Валентина сияли в серости приближающегося вечера. Наши руки боялись отпустить друг друга, как боится человек отпустить последнюю надежду.
Никогда не забуду того момента, никогда не забуду, как наши души кричали от горя, когда сердца бились в унисон, когда хотелось признаться…но это слово застывало на губах, но чувство навечно поселилось в душе, что бы больше никогда ее не покинуть.
Мы опустились на мокрую траву, смотрели друг на друга.
- Валентин, – сказала я – давай убежим. Давай отправимся туда, куда ты так хотел.
Валентин хотел ответить, но не успел, в этот момент нас окликнули. Мы вздрогнули, посмотрели туда, откуда нас звали, и увидели моего отца, дядю Валентина и его старшего брата.
- Вероника, ты что там делаешь? – крикнул мне отец – немедленно поднимайся и домой.
Я опустила глаза, почувствовала тревогу:
- Какую глупость говорит мой отец, – прошептала я – я не пойду домой, мы ведь собрались убежать, правда? – я с надеждой посмотрела на Валентина.
- Да ты права, - так же шепотом сказал мне Валентин – нужно это делать быстро, – он кивнул в сторону обрыва, – ты готова?
- Да, готова, – мне казалось, что я схожу с ума, медленно, но верно.
Мы быстро поднялись на ноги, и больше ничего не успели сделать. В шиворот Валентина вцепилась рука его дяди, а в мой шиворот рука моего отца.
- Мы целый день тебя ищем! – кричал отец, трясся меня за шиворот – мать уже вся извелась, я места себе не нахожу, а она непонятно где и непонятно с кем.
Нас с Валентином растащили и поволокли домой, даже, не дав нам попрощаться. Всю дорогу отец ругался, но видя, что я не отвечаю, замолчал. Дома моя мама с причитаниями, что я так промокла и могу заболеть подсовывала мне горячий чай. Я упорно продолжала молчать, и тогда отец сказал:
- Через неделю мы уезжаем, а пока тебе не дозволено выходить из дому!
Эти слова меня словно ошпарили. Не выходить? Но я должна еще раз увидеться с Валентином, я ведь так и не рассказала ему, что скоро расстанемся. Я посмотрела на отца:
- Папа, как ты узнал, что я нахожусь у обрыва?
- Алена мне рассказала! Сказала, что ты завела дружбу с каким-то подозрительным пацаном, с ней перестала видеться. Что бы с ним я тебя больше не видел, ясно?! А теперь марш к себе в комнату.
Я поплелась к себе, внутри все горело. Значит подружка постаралась! Разумом я понимала, что наверное ничего страшного она не совершила, но в душе все бушевало, непонятная злость растекалась по всему телу, и готова была выплеснуться в лицо бывшей подруги, отцу Валентина, всем людям, всему миру.
|
