10
Я снимаю с себя куртку, квартира обжигает теплом, пахнет блинчиками и медом. Услышав знакомый голос, я стремительно направился на кухню и был приятно, но в тот же момент озадачено удивлен. На кухне была Стефания, как и в университетские годы, она была тощей, с большими голубыми глазами, сияющими голубыми глазами. Она смотрела на меня с широкой, белоснежной улыбкой и держала в руке тарелку с блинами и в то же время второй рукой поливала первый блин голубичным джемом, который в последствии быстрыми струями стекал на пол. Когда я хотел воскликнуть о том, что джем стекает на пол, Стефания протянула ко мне свою ладонь и приказным тоном сказала: «Смотри, сей час же! Ты всегда любил смотреть, как моя кровь покидает мои вены!», - при этом громко смеясь и плача одновременно. Голубичный джем с примесью крови Стефании разлился по всему полу . Я чувствовал стопами его клейкость, которая не давала мне возможности пошевелиться. Джем поднимался все выше и выше почти добравшись к моему горлу, тогда я начал паниковать и этим ускорил свою погибель в черно-синей массе.
А потом, с сильным биением сердца я проснулся и услышал стук в дверь.

Пора года - весна.
После дурного сна, я пять минут лежал неподвижно, но стук в дверь не прекращался и я вынужден был встать с кровати и наконец открыть ее. Во мне присутствовал страх, я боялся лишь одного, что там будет кто-то другой, что не она, не Милен.
Поспешно встав не одевая тапочек, крадущимся шагом по кафельному полу с еще влажной поверхностью от утренней росы, я оказался у двери и не смотря в глазок провернул ключ. Не увидев желаемого мне сразу захотелось закрыть дверь. Как вы уже поняли, Милен там не было. По крайней мере я не видел ее. Но я четко видел женщину из моего сна и невольно засомневался в том, что это явь. Стефания с недоумением и с нежной улыбкой смотрела на меня. Тонкую шею Стефании обвивал гигантский черно-синий шарф, вызывающая красная помада, будучи ей к лицу была, как по-мне, слишком вызывающей. На тендитные ручки были одеты кожаные перчатки и и запах парфюм не изменился.
Стефания протянула мне коробку с печеньем. Я опешил, но принял угощение. Мы долго стояли молча и смотрели друг на друга, но замечу одно, мне было приятно на нее смотреть, хотя я старался изгнать из себя это чувство. Стефания первая прервала молчание и до боли родной голос разлился по всему телу, затмевая все мои негативные чувства.

- Уже весна. Ты помнишь, я обещала, что вернусь к тебе весной? - спросила Стефания выждав немного времени, чтобы я привык к её присутствию.
- Помню, - ответил я. И в тот момент, я спросил себя: зачем ответил, что помню? Ведь не она мне это обещала, не она должна была стучать в дверь, не я должен был открыть ей, не я должен был проснуться от кошмара весенним утром. Не я!

Пригласив Стефанию пройти в квартиру - предложил ей чаю. Странно, но от чая Стефания не отказалась, хотя я знал, что она всегда пьет кофе по утрам.
Оперившись об угол дверного проема, Стефания спросила, как у меня дела. Я ответил, что вполне сносно, что начинаю возвращаться в норму и налил себе виски.
Я ненавидел себя, когда был жертвой. Когда ныл и жалел себя. Мне хотелось на ринг. Мне хотелось, чтобы меня избили, чтобы мое нытье было оправданно, хоть как-то.

- Ты какой-то другой, - полушепотом сказала Стефания.
- Ты ошибаешься, - ответил я и пролил кипяток себе на руку.
- Другой, я же вижу, - не успокаивалась Стефания.
- Это не важно, давай поговорим о чем-нибудь другом. Между нами слишком долго длилось молчание, поэтому тебе кажется, что я другой. Ты отвыкла от меня, - сквозь зубы ответил я, пытаясь стерпеть боль.
- Я принесла печенье, - Стефания начала открывать коробку. Разных сортов печенье было аккуратно упаковано. Стефания знала, что я люблю именно это печенье Polvoron. Когда я ел его, я становился мягче, точно так же таял, как и кусочки Polvoron на моем языке.
Мы начали пить чай с печеньем продолжая разговор.

- Чего ты хотела? Ведь ты не просто так приехала? - вернувшись из эйфорического секундного забытья.
- Я просто хотела тебя увидеть, и....,- ответила Стефания не закончив фразу в то время, как рассматривала свою ладонь.
- Не смеши меня. Твои слова слишком черство звучат, чтобы быть правдой! Да и зачем такому быть правдой? - с нервозностью ответил я и подал ей подставку для горячей чашки с чаем.
Стефания долго смотрела в окно, пила чай и курила сигарету одну за другой, жадно затягивала дым в легкие и облизывая губы с оставшимся на них никотином, и незаконченной фразой.
После каждого выдоха она смотрела на меня и делала вдох, будто хотела закончить фразу, но ее что-то останавливало - её внутренний поединок против себя был проигрышным, она наверняка знала это. Но белый цвет лица создавал уверенность в обратном.
Пепел сорвавшийся, словно с обрыва, с исчезающей сигареты упал на пол, она подняла свой взгляд на меня и быстро спросила, будто репетировала этот вопрос всю свою жизнь.
- Ты еще ждешь ее?
- Да, - не раздумывая ответил я.
- Ты знаешь, где она?- спросила Стефания со слезами на глазах.
- Нет, - так же не раздумывая ответил я. Зачем тебе это? – как выстрел, прозвучал мой вопрос.
- Я просто подумала, что смогу, смогу быть лучше, чем она, - съезжая на пол и держась за живот, будто мучаясь от страшной боли внутри, произнесла Стефания.
- Я не хочу, чтобы ты была лучше, такой же, и вообще изменяла себе, превращаясь в ту, кем ты не являешься. Я хочу, чтобы ты не пыталась вернуться к нашей ошибке. Слишком много потерь. Когда ты ушла, ты не должна была вернуться, так люди не делают. Они уходят и пропадают, у них своя жизнь, проблемы и любови, но они не возвращаются. Это было всего лишь глупостью, которую совершили мы вместе - ты и я. Ты ведь сама называла это самой ужасной глупостью в твоей жизни?! Ты просто не можешь признать, что сама не хотела ничего продолжать, сама возжелала этого, чтобы доказать себе что-то, - не успокаиваясь, продолжал я свой монолог.
- Это неправда! Я всегда любила тебя, Артур! Я думала, что ты не станешь верить моим словам, что просто засмеешься, обнимешь меня так крепко, чтобы я почувствовала боль, которая разница с той болью, что мне пришлось испытать. -Я терзала себя, мои мысли меня терзали. Я чувствовала себя, как на аукционе. Я чувствовала себя вещью, всего лишь предметом аукциона. Понимаешь?
– Я слышала, как сбивали и повышали цену, чтобы приобрести меня. Но только не ты, Артур! Только не ты.
- Ты был тем, кто выставил лот на продажу и твое лицо было каменным. Ты отпустил меня слишком быстро, даже не поборовшись, - говорила Стефания, а за окном начинался сильный ливень.

- Да? Честно? – протяжным голос возразил я. - Я поражен, как ты изменилась, как изменились твои чувства ко мне, когда я просто перестал тебя рисовать, когда мне стало неинтересно тебя читать. Ты ведь этого хотела, да? Ты ведь хотела стать неинтересной для меня, обычной и скучной? Ты получила то, что хотела! Чего же ты хочешь теперь от меня? – мне становилось больно от моих же слов и я снизил тон, я пытался себя успокоить. - Где же ты была все эти десять лет? – продолжил я успокоившимся голосом, а потом открыл окна в которые ворвался прохладный ветер и заполнил комнату, разбавив напряжение между нами в двести двадцать вольт.

Когда я понял, что напряжение не удастся снять еще долго, я думал только об одном: «Главное не шевелиться, чтобы не задеть оголенный провод».

- Я доказывала себе, что не люблю тебя, - продолжала Стефания.
- Но посмотри на меня! Вот я, перед тобой. Я здесь и готова быть рядом, как и обещала. Я бросила всё. Бросила и ушла прочь. Я не знаю, что будет с Дэри, как он сможет жить дальше, он ведь такой глупый у меня и беспомощный. Но у меня не осталось сил его жалеть.
- Так вот в чем дело! - с каким-то даже облегчением, произнес я. Теперь я понимаю, что одно из событий, когда я видел Дэри, не было галлюцинацией.
- Зачем ты так всё закончила, зачем ты была с ним, если он был тебе в тягость, если ты не хотела ничего строить и не построила? – спросил я после своего умозаключения.
- Я доказывала себе, что не люблю тебя! - с этими словами Стефания подошла ко мне, роняя на ходу пепел и начала ласкать мои волосы.

После этих слов, я не знал, что сказать ей. Я не хотел их слышать больше всего на свете. Как бы это не звучало, мне хотелось вернуться в сон и продолжать смотреть, как вены Стефании теряют кровь…
Я словно в бреду.

Включив конфорку, я зажег газ. Долго смотрел на сине-красное пламя, а потом поставил миску и отварил себе три яйца.
Стефания продолжала курить и о чем-то пыталась промолчать, это было слишком громко, но я всё-таки решил не спрашивать и прислонился к холодной стене. В тот момент я понял, что не оделся.
Стефания бросала на меня взгляды, сначала теплые, любящие и я даже как-то сдавался, а потом долго с ненавистью изучала все мои шрамы, царапины и ссадины.
После, Стефания спросила, помочь ли мне с ранами, только в тот момент я окончательно вспомнил, что действительно виделся с Дэри, и наша встреча прошла не совсем удачно для меня.
Почему я не сопротивлялся ему? Почему дал себя избить? Ведь со мной такого никогда не было! Я всегда был сильным физически, мог дать отпор многим и не знал о том, что сделала Стефания по отношению к нему. Почему я сдался? Из-за чувства вины? Но это был не только мой выбор, я никого не просил возвращаться!
Мне было странно осознавать, что я не распознал боль, что я принял её за нереальность, что я ощутил боль только сейчас.
Когда Стефания наносила антисептик, боль заныла неистово.

Город начинал засыпать. Тихие стуки каблуков и смех мужчин перекрикивающихся новостями с соседних балконов - исчезли.
Запах сосисок и булочек перестал быть таким насыщенным. Я вышел из душа в белом банном халате с эмблемой команды по боксу.
Стефания сидела на полу у большого окна и читала мою книгу.

- В Техасе, тишина другая, - сказала Стефания перелистывая страницу.
- Конечно другая, как же иначе, - ответил я, надевая футболку.
- Ты будешь не против, если я останусь?- спросила Стефания, зная, что я не смогу отказать.

Я промолчал. Что я мог ответить ей? Я часто не находил слов, чтобы ей ответить. Поэтому, сейчас так всё трудно и находится в неразрешенности.
Я предложил ей поужинать дома, заказать что нибудь из ресторана. Стефания предложила мне сделать заказ на свой вкус. Я дозвонился оператору и перечислил все любимые блюда Стефании. Я не знаю, почему я так сделал, если не хотел,чтобы она осталась.

- Я помню, ты увлекался верховой ездой? - продолжая делать вид, что читает, спрашивала Стефания.
- Да, но не сейчас. Сейчас..., - я замолчал и не закончил фразу. Может хотел сравнять счет, а может в тот момент, из моей головы вылетело то, что хотел сказать.
- Не сезон? - настаивала на той же теме Стефания.
- Можно и так сказать, - доедая последний кусок хорошо поджаренного мяса, ответил я.

Стефания хотела начать разговор о другом, я знал это. Заходить издалека было ее не самым удачным качеством, она знала на сколько я ценю прямоту. Странно, но я всё ещё её помнил.

- Когда ты видел в последний раз обнаженное женское тело?
Я закурил и ответил не сразу, подошел к вазону -полил его и зачеркнул день в календаре. Я начал нервничать, как подросток. Продолжая стоять на месте, нарошно тянул с ответом. Но какое-то время спустя, стало так мучительно тихо, что мне пришлось что-то сказать. И как человек, не желающий отвечать, я ответил вопросом на вопрос.
- Ты ведь не приехала для того, чтобы спросить меня об этом?
Не услышав ответа, я повернулся и увидел Стефанию, стоящую на парапете моего балкона. Она была абсолютно голая, освещенная светом луны и моим испуганным взглядом.
- Не отпускай меня в этот раз, - сказала Стефания, то исчезая, то появляясь, как призрак.
Я быстро бросился к ней, она стояла неподвижно – она не хотела падать, она просто хотела чтобы.... Я схватил Стефанию за руку и затащил в квартиру. Ее глаза были наполнены слезами. Она ухватилась за мою шею и начала плакать.
Стрелка часов мотала по кругу. Может даже прошло несколько суток.
Открыв глаза, первое что увидел - лучи солнца на кафеле. Дул прохладный ветер. Окна были открыты всё это время, и скорее всего я проснулся от холода. Я не чувствовал своих пальцев на ноге.
Город проснулся и требовал ответов на вопросы.

11
Проснувшись, я тихонько вылез из-под одеяла, что не разбудить Стефанию и через две минуты уже сидел в машине и слушал по радио новости. Двое мальчишек недалеко от моей машины дралось за то, какая из футбольных команд-неудачников лучше.
Я перематывал пленку о том, что произошло вчера. Я злился, мне было страшно и холодно, и тесно в своем теле. Я щипал себя за ногу, пытаясь распознать реальность.
Я не знал, как вернуться домой? Возвращаться ли туда? Может уехать прочь?
Нет! Я не могу трусить постоянно. Если сейчас Стефания то, что мне нужно, и я то, что нужно ей, наши скобы будут скреплены до звонка будильника, после которого мы решим, что будем делать дальше.

Я не смогу больше скрываться. Я не могу больше оставлять свою жизнь посреди автострады. Там слишком опасно оставлять ее одну.

- В подростковом возрасте опасность была тебе к лицу. Она возбуждала и ты срывался вниз. Ты жил в пещерах и ел еду приготовленную на костре. Ты ел то, что добыл. Ты охотился, как тигр. Ты жил каждой клеточкой, каждой мышцей, каждым ударом сердца. Было горячо. Но сейчас, опасность удовольствия не приносит. Она делает тебя слабым и у тебя трясутся коленки, - с уверенностью твердил человек в черной шляпе с широкими полями сидящий на пассажирском сидении моей машины.

Я не стал отрицать его слова. Мой мотор ревел и я пропускал все дорожные знаки, не обращая внимания на их запрет. Доехав до окраины города я развернул машину и поехал домой, где меня ждали, пусть даже это и не продлится долго.